— Да. Теперь понимаешь? — устало выдохнула Яффа.
— Но что с ним делать? — возопила Глафира. — Он же так и будет таскаться по всему периметру барьера! Многие волшебницы уже нервничают.
— Пожалуйста, скажи ему, что меня нет в замке, — попросила Яффа.
— Дай ему мой номер. Я смогу его убедить.
— Хорошо, — сдалась Фира. — Но учти, если Анхель спросит, я не буду врать. И в следующий раз вампир вряд ли отделается так просто.
Глафира отключилась, напоследок пробормотав ругательство. Сжав телефон в руках, Яффа вернулась в кровать, дожидаясь звонка от вампира.
Ему несказанно повезло, что Анхель не было в замке. Королева терпеть не могла вампиров, что немудрено — ее родителей пали в битве с ними. И, хоть это было столетия назад, боль Анхель все еще была слишком сильной. Сама она нещадно истребляла кровопийц, вырезая их десятками, и новость о том, что Яффа — невеста вампира, ее точно не обрадует.
Анхель будет в гневе.
Представив эту картину, Яффа содрогнулась. Кэймрону не выстоять против Анхель — она была Членом Совета Двенадцать, входя туда на правах королевы всех волшебниц. И Дары ее были ужасающими.
Крохотная Анхель, обладающая серыми глазами и светлыми волосами, с виду выглядела хрупкой, почти бестелесной — казалось, ее можно переломить двумя пальцами. Но в ее стройном теле заключалась огромная сила, которая медленно разрывала ее изнутри. Она всегда носила маску, почти полностью закрывая лицо, и никто не видел истинный облик Анхель. Ходили слухи, что она уродлива, или, напротив, слишком прекрасна, но правду знали только сама королева и жрицы мойр.
Несмотря на обилие слухов по поводу ее внешности, в одном все алвианцы были уверены точно — не стоит злить королеву волшебниц. Анхель жила уже пятьсот лет, при чем корону приняла в юном возрасте, едва достигла бессмертия. Она досталась ей не по праву крови или наследования — Анхель заслужила ее благодаря уму и силе. И она была хорошей правительницей, если бы не один крошечный пункт.
Анхель ненавидела вампиров и все, что с ними связано.
Глава 4
Замок Хэйвен стоял на холме, посреди зеленых бескрайних лугов, простирающихся под хмурым серым небом. Величественный, сложенный из темного камня, он казался древним и мрачным. Возможно, так оно и было.
О замке Кэймрону рассказала Кибела. Чтобы отыскать жрицу, пришлось попотеть. Зачарованный храм мойр располагался в волшебном лесу, неотмеченном на картах, и чтобы попасть туда, нужно было принести в жертву что-нибудь ценное.
Кэймрон отдал подарок отца, погибшего в бою, и получил разрешение войти внутрь.
Священное обиталище мойр напоминало греческий храм Артемиды — состоящее из множества светлых колонн, разукрашенных странными знаками, оно приводило в ужас и восторг одновременно. К массивным дверям вело три широких ступени, на верхней из которых стояла жрица. Прежде Кэймрон никогда не встречал ни одну из них, поэтому уставился на нее с любопытством, внимательно изучая.
Жрица — стройная темноволосая девушка со светло-голубыми глазами, одетая в белое длинное платье, спокойно смотрела на него в ответ. Черные локоны были распущены и струились до талии, на голове красовался золотой венец, инкрустированный синими камнями. Лицо жрицы было безмятежным и умиротворенным, а голос — мягок и тих.
— Что привело тебя сюда, Кэймрон Даллоу? — спросила она.
Он склонился перед ней в поклоне, помня, с каким уважением все относились к слугам мойр.
— Я ищу свою невесту.
Жрица усмехнулась, смотря на него сверху вниз.
— А она желает встречи с тобой?
И прежде, чем он успел ответить, добавила:
— Мое имя — Кибела, жрица Клото, Прядущей Нить. Я расскажу тебе то, что дозволено знать, и ни словом больше. Согласен ли ты на мои условия?
— Согласен.
— Тогда знай, Кэймрон Даллоу: твою невесту зовут Яффа Сломанная.
Сломанная? Почему ее так называют?
— Она волшебница, — мерно продолжила Кибела. — И живет в замке Хэйвен, в Шотландии, вместе со своими сестрами.
Волшебница! О них ходило много легенд и слухов. Кто-то называл их прямыми потомками Медеи. Кэймрон ни разу не встречал ни одну из них вживую, и подумать не мог, что его невестой окажется волшебница.
— Чтобы завоевать ее сердце, тебе придется через многое пройти.
— Я на все готов, — ответил Кэймрон. — Ради своей невесты я горы сверну.
— Горы будет сдвигать Анхель, — улыбаясь, проговорила жрица. — А ты…
Она замерла, уставившись в одну точку. Глаза Кибелы остекленели, став ярко-голубыми, как летнее небо. Покачнувшись, она нараспев прошептала:
— В крови ее усладу ты найдешь, а после — гибель обретешь…
Кэймрон подался вперед, не дыша, ожидая продолжения, но жрица медленно моргнула, обвела недоуменным взглядом пространство и наконец сфокусировала взгляд на нем.
— Чего ты ждешь? — поинтересовалась Кибела так, словно он отнял кучу ее драгоценного времени.
Кэймрон растерялся.
— Я жду продолжения. Ты рассказывала о моей невесте.
— Все, что было нужно, я уже сказала. Прощай.
Кибела развернулась, демонстрируя ему спину. Кэймрон ринулся вслед за ней по мраморным ступеням.
— Стой! Что значит: погибель обретешь? Как мне найти ее?
Кибела повернулась так резко, что полы ее платья взметнулись вверх. Пальцем с острым длинным ногтем, выкрашенным в серебристый цвет, она ткнула ему в грудь, и рявкнула неожиданно злобно:
— Завтра к обеду она прилетит в Мехико. Ищи ее там.
— А…
— Это все, — отрезала жрица и двинулась ко входу в храм. Кэймрон хотел последовать за ней, но обнаружил, что не может сделать и шага. Изумленно дернувшись пару раз, он осознал бесплодность попыток: он мог спокойно идти назад, но не был в силах сделать хотя бы шаг к храму.
Ему пришлось покинуть зачарованный лес и отправиться в Мехико. Запах невесты — слабый, но влекущий, он почуял еще в аэропорту, но из-за рассвета ему пришлось отложить поиски. Главное — он отыскал гостиницу, в которой она остановилась, и снял номер этажом ниже. Можно было бы сразу переместиться к невесте, но Кэймрон не хотел ее пугать неожиданным появлением. Тогда, в их первую встречу, когда он попытался овладеть ею, она запаниковала, и он полагал, что ей нужно время.
Он поступит так, как следовало — будет оберегать невесту и ухаживать за ней, добиваясь ее расположения. Его очаровательная темноволосая колдунья с фиалковыми глазами достойна самого лучшего. И он намерен ей это дать.
Но Яффа опять ускользнула от него. Когда он проснулся, ее не оказалось в гостинице. Ее аромат привел его в лес, к очередному заброшенному храму, и Кэймрон нахмурился, глядя, как невеста упорно стремится навстречу угрозе. Может быть, ей нравится опасность? Чувство азарта? Иначе почему она ходит по таким местам?
