Жизнь сразу превратила меня из ребёнка во взрослого человека, лишая юности.
Андрей Платонов Мелетия. Графство Галлийское
Чуть более восьми лет назад
— Тари, пожалуйста, мне страшно! Давай вернемся! — сестренка нервно сминает рукой испачканный подол платья, явно не зная, что теперь делать с этими грязными пятнами от земли и глины. Ведь матушка непременно узнает, старая нянька Эни все обязательно доложит графине и наказание не заставит себя ждать. Хотя влетит, как обычно, только мне.
А ведь я же говорила ей, чтобы оделась, как мальчишка, раз уж согласилась пойти со мной! Понтийские пещеры не место для кружева и длинных юбок. А мне так хотелось показать Лине подземное озеро с чистой и удивительно теплой водой, куда я втайне наведывалась уже не один раз. А ещё есть пещера, где со сводов свисают огромные наросты разной длины и переливаются всеми цветами при свете факела. Но туда с сестрой я точно не пойду. Дорога к этому чуду лежит через очень узкий проход, по которому я едва проползаю. Великий Отец, если кто узнает, что я в одиночку облазила эти подземелья вдоль и поперек, мне не поздоровится. Но, Лина не выдаст моего секрета, уж в этом я уверена. Сестренка хоть и младше меня на четыре года и одной со мной комплекции, только очень слабенькая и умом ещё совсем ребенок. Добрый и ласковый. К тому же жуткая трусиха.
Ей во многом проще. Она с рождения под моей защитой. Да и как ее не защищать, когда это не девчонка, а ходячая катастрофа. Не успела она появиться на свет, как тут же чуть его и не покинула, перенеся, наверное, все хвори одни названия которых запомнить могла бы только сама Святая Амина. Матушка чуть с ума не сошла, а уж сколько было пожертвовано в обитель той самой Амины-целительницы — мне не ведомо! Как бы то не было, сестренку выходили, да только с тех пор графиня Шеана Галлийская тряслась над ней, как над изделием из тончайшего Каньского фарфора, что привозят купцы из-за трех морей. Вот и Лине, как редкой и дорогой вазе, по хрупкости и изяществу нет разных!
— Тари, — снова испуганный голосок, — матушка нас точно накажет, ведь отца нет в поместье! — Меня дергают за руку. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к сестре.
Да, маркграф Неар Галлийский всегда защищал и в чем-то баловал своих девочек. Особенно меня. Но, со мной вообще отдельная история.
— Слушай, синичка, я тебе обещаю, что мы скоро будем на месте. А там я сама застираю твое платье, а пока оно будет сохнуть, мы может поплавать. Там вода, как молоко, что поутру приносит старушка Берта к нашему столу! Тебе точно понравится!
Я вижу, как моя сестренка закусывает губу, хмуря бровки и в упор глядит на меня, свою любимую и очень боевую сестру, одновременно борясь со страхом и терзаясь любопытством. Жду, потому-что знаю, Лина обязательно справится и мы продолжим путь. Она всегда справлялась. Такая слабенькая, болезненная, но стремящаяся подражать мне во всем.
Тем более риска тут в общем-то и нет. Единственное, что останавливает толпы желающих в любое время года искупаться в потрясающе красивой пещере — это незнание места входа в эту часть лабиринта. Это я в своем неуемном желании исследовать все и вся случайно наткнулась на узкую щель в основании холма в глубине старой рощи. Да ещё и прикрытую основательно разросшимся плющом. Если бы не мой любопытный нос, то эту часть пещер, наверное, никогда бы не нашли. Хотя и теперь о ней знаю только я и вот теперь сестра. Но она так плохо ориентируется, что сама вход вовек не разыщет.
Понтийские пещеры были огромны. Это сотни лье подземных коридоров, которые, наверное, до конца не исследовал никто. Они тянулись вдоль всего побережья и выходы из этих удивительных природных анфилад, могли находиться где угодно. Эти катакомбы с легкостью сумели бы скрыть целую армию, или уберечь от таковой все население Галийского графства. И говорят так и происходило уже не раз, если верить историческим хроникам. Я знала все основные входы и выходы, ведь являясь старшей наследницей рода, должна была с младых ногтей изучать такие вещи. Никому неизвестно когда придется принять правление и при каких обстоятельствах. Хвала Всеотцу, в Мелетии высшие рода передавали титулы старшему ребенку независимо от пола. Так вышло, что я первенец, а стало быть меня готовили к любым поворотам судьбы.
