Когда же они подъехали ближе, то остановились в изумлении. Это издали город выглядел беззащитным из-за необычных построек. Вблизи же становилось ясно, что подойти к нему не так-то просто! Кто и каким способом так обработал скальные породы? Могут ли люди сделать это всего за год?
— Да! С таким подходом к городу крепостные стены уже не нужны!
— Это так просто, а попробуй, пройди!
Вдоль всего периметра нового поселения, шириной с полмили, был снят слой плодородной почвы до скальных пород. Камень же был, как будто пропилен так, что гребни треугольного сечения различной глубины вздымались один за другим и не позволяли пройти здесь ни пешему, ни конному. К поселению же можно было подойти только от главных ворот вдоль крепостной стены по довольно узкой дороге.
— Что же это за умельцы сделали? — обратился Дэн к Кассию.
— Я такого нигде не видел, — ответил друг, — стены, как у нас, видел, рвы с водой видел, колья, торчащие из земли, много чего еще, но такого не видел.
— Конь здесь точно не пройдет, — Дэн прикинул на глаз проходимость каменной гряды.
— Да и человек, если пойдет, то очень медленно, — согласился с ним Кассий.
— Медленно и боком, — расхохотался Дэн.
— Смотри, Дэн, кто-то уже пробует!
Войско, как будто забыло, что их уже с нетерпением ждут в городе. У главных ворот что-то кричали стражники, кто-то уже бежал к ним, а они все смотрели на диковину. Некоторые пытались направить своих коней на каменистое поле, но умные животные упирались. Кто-то спешился и сам пробовал сделать несколько шагов вперед, но падал и уходил назад.
Первый Рыцарь по достоинству оценил оборонительное сооружение.
— Рыцари! — крикнул он. — У нас мудрый канцлер! И нас заждались дома! Вперед!
— Вперед! — подхватили его воины и тронулись к городу.
Войско торжественно входило в город. Во главе колонны ехал Первый рыцарь. Чуть позади него, слева — его оруженосец Дэниэл Кондор, а справа, с развернутым знаменем, младший рыцарь Кассий Крон. Вслед за ними ехали старшие рыцари со своими оруженосцами, за ними — младшие рыцари, замыкали шествие простые воины. Весь город пришел встречать войско. Многие целый год не видели своих родных, они радовались их счастливому возвращению. Другие, просто вышли посмотреть на красочное шествие. Молодые девушки заглядывались на младших рыцарей и оруженосцев. Дэну и Кассию доставались самые восторженные взгляды. Кассий уже въезжал торжественно в город после окончания похода, и ему легче было скрывать эмоции, а Дэн еле сдерживал улыбку. Парню хотелось выглядеть равнодушным, хотя чувство гордости захлестывало его. Восхищение толпы льстило, и он чувствовал себя героем.
Вдруг Дэн выделил из толпы один взгляд. Взгляд, в котором не было ни восхищения, ни восторга. В нем было любопытство. Этот взгляд принадлежал совсем юной девушке, явно некоренной жительнице его города. У нее были светлые волосы и огромные голубые глаза. Эти глаза с любопытством глядели на Дэна. Она так открыто его разглядывала, что это смутило юношу. Он резко мотнул головой, будто хотел этим движением отогнать назойливый взгляд, вызвавший в нем бурю эмоций. Наконец девушка скрылась в толпе, но мысли Дэна уже направились на решение какой-то загадки. Что-то удивило его в облике девушки. Одежда, такая же, как у всех женщин Аркуса. Цвет глаз и волос не такой, как у местных жительниц, но волосы заплетены в косу — так носят многие девушки. Но ведь что-то удивило его в облике Синеглазки…
«Книга! — осенило Дэна, — в руках у нее была книга! Ни одна женщина, а тем более девушка Аркуса не пойдет по городу с книгой! А у этой в руках была не маленькая книжечка, а огромный фолиант. Как она его только удерживала? Книги читает! Сравнила себя с мужчиной! Умной хочет стать! В жизни не выйдет замуж! Кому нужна жена — книгочей?» — так он размышлял и, почему-то очень сильно разозлился на девушку.
— Дэниэл, сынок! — вдруг услышал он голос матери.
Мысли о Синеглазке улетучились.
— Мама, я оруженосец Стоуна! — радостно крикнул он матери.
— Ты великолепен! Я горжусь тобой. Отец был бы тоже очень доволен, — глаза Сирин светились счастьем.
Дэн спрыгнул с коня.
— Хороший у меня конь? — парень потрепал скакуна по холке.
— Это степной тарпан, — Сирин разбиралась в лошадях, что удивило Дэна, — они самые быстрые кони. Как его зовут?
— Ветер. Я назвал его Ветер. Он — мой трофей! — парень не мог справиться с нахлынувшими чувствами гордости и торжества.
— Великолепный…Что ж, добро пожаловать домой, сынок!
Сирин повела сына в дом. Им о многом надо было поговорить. Старый слуга Тил принял у Дэна коня и повел Ветра в конюшню. После гибели Рэма Кондора один только Тил остался служить Сирин и ее сыну. Всех остальных слуг она отпустила. Тил заменил Дэну, нет, не отца, скорее дедушку. Он рассказывал осиротевшему мальчику о героических подвигах Рэма, о дальних походах и сражениях. Для Дэна эти рассказы были как самые лучшие и захватывающие приключения, а главным героем был отец. Иногда, наедине с собой, Дэн мысленно разговаривал с отцом, просил у него совета, делился мыслями. Юноше иногда казалось, что мысли, которые приходят ему в голову — это ответы отца. И заслуга Тила была в том, что Рэм был для Дэна, как живой. Но за прошедший год Тил здорово сдал. Спина сгорбилась, волосы поредели и поседели, лицо осунулось.
— Мам, Тил совсем старик.
— Он болен, мой мальчик. Его единственным желанием было дождаться тебя, — она потрепала сына по голове. — Я боюсь, что теперь нам недолго быть вместе с ним.
— А что говорят лекари?
— Лекари говорят разное, но помочь не берется ни один. Ты ничего не говори ему сегодня, пусть он порадуется встрече. У нас сегодня праздник!
Праздник был сегодня во многих домах Аркуса. Возвратившиеся воины рассказывали о героическом походе, кровавых битвах, удивительных краях и прочее, и прочее. Родные слушали их, затаив дыхание. У женщин заходилось сердце, когда рассказчик в красках описывал сражения с иноверцами. Эпизод со счастливым освобождением Дэниэла превратился в кровавую битву с горами поверженных врагов и личным участием каждого воина в благородном деле спасения юноши. Впрочем, что из этих рассказов было правдой, а что вымыслом, не знали даже сами сказители.
Жизнь после этого в городе потекла спокойно и вполне мирно. Дэн опять стал служить в роте оруженосцев, но теперь он был Первым оруженосцем. Правда, это не освобождало его от занятий по истории войн, военной риторике, механике и другим, не очень интересным с точки зрения юношей, наукам. Особенно Дэн не любил военную риторику. Конечно же, полководец должен словом вдохновить солдат на битву, но зачем заучивать их предбитвенные речи наизусть?
Преподаватель военной риторики, Тобиас Шпун (дал же бог фамилию), не просто требовал учить речи наизусть, он заставлял находить их самим в библиотеке. Библиотекарь Юрген, добрейший человек, помогал ученикам в поисках нужных книг, но Шпун всегда придумывал какую-нибудь каверзу: то назовет место битвы, и не назовет полководца; то озвучит первую фразу речи; то упомянет только полководца и количество его войска. Молодым людям приходилось переворачивать груду книг, чтобы найти нужные сведения. И попробуй не выучи эти заумные речи! Наказанием служило отстранение от почетного караула во дворце канцлера в воскресный день. Весь город знал, что если ты отсутствуешь в карауле, значит проштрафился. Позору не оберешься! Вот и приходилось зубрить.
