И я вновь оглянулся на обочину. До деревьев метров двадцать, скорее даже меньше, на адреналине долечу в три секунды. Там кювет и уклон, пока противник обогнёт машины и доберётся до отбойника, уже в лесу затеряюсь.
Я пригнулся и, укрываясь от стрелка с дробовиком за кузовом «москвича», побежал к дорожному ограждению, а там резко перемахнул через него, сгруппировался и кубарем покатился по склону. Щебень, грязь, трава…
Запоздало рявкнуло вдогонку ружьё, заряд понаделал дырок в отбойнике, я перекувыркнулся через плечо, вскочил на ноги и рванул к спасительному парку. Со всего маху вломился в кусты и сразу нырнул в сторону, спеша сбить прицел. Сзади вновь громыхнул дробовик, и от клёна в паре шагов от меня полетела сорванная картечью кора. Я тотчас юркнул за дерево, поднырнул под сухой сук и припустил со всех ног. Четвёртый и последний выстрел угодил уже неведомо куда.
16|06|1992
день-вечер
Парк я пробежал без остановок. Сначала минут десять нёсся, не разбирая дороги меж деревьев, потом вывернул на тропинку, опомнился и сунул руку с пистолетом в карман. Заодно замедлился до неторопливой трусцы, будто совершающий ежедневный моцион приверженец здорового образа жизни. Впрочем, навстречу так никто и не попался. Эта часть парка была достаточно глухой, все спортивные площадки и аттракционы располагались ближе к жилой застройке.
Прежде чем выйти в город, я забрался в кусты неподалёку от лыжной базы и уселся на ствол поваленной сосны. Адреналиновый рывок не шёл ни в какое сравнение с многокилометровыми маршами в полной боевой выкладке, успокаивать дыхание не пришлось, передышка требовалась для того, чтобы привести в порядок мысли.
Гера мёртв. Просто списан в расход, как отработанный материал. От него требовалось остановить «волгу» и умереть, и он свою миссию исполнил от и до, а сверх этого втравил в неприятности своего не слишком умного приятеля. В итоге помимо соучастия в разбойном нападении и убийстве на мне повис ещё и труп одного из налётчиков, поэтому опасаться теперь стоило не только ментов и заезжих грузин, но и доморощенных бандитов.
Смогут выйти на меня те или другие? Вопрос.
По всему получалось, что Гера и в самом деле никого о моём участии в деле не предупредил, иначе цыган не расслабился бы и не подставился под выстрел. И едва ли Сивый успел за эту скоротечную перестрелку меня хорошо рассмотреть, если и видел, то исключительно со спины. А наводить справки о приятелях Геры ему не с руки, потому как, кто бы что ни говорил, родная милиция ест свой хлеб не зря, и перестрелку с четырьмя двухсотыми расследовать станут со всем усердием; пальба из автомата — серьёзное ЧП даже по нынешним временам. С другой стороны, круг общения Георгия Бунькова пропустят через мелкое сито; тут вся надежда на то, что в первую очередь станут отслеживать его связи в криминальных кругах, а обо мне за два года службы общие знакомые успели накрепко позабыть.
Разумеется, кто-то мог видеть, как мы с Герой выехали со двора, но тут уж выкручусь как-нибудь. В конце концов, улик против меня нет даже косвенных. Единственное — пистолет…
Я достал из кармана ТТ и придирчиво его оглядел. Увесистый, чёрный, солидный. Касался его только в перчатках — кинуть в траву и забыть, но я медлил, не спеша расставаться со стволом. Пусть это орудие преступления, из которого застрелен человек, и невесть что висит на нём помимо этого, но пистолет — это пистолет. Если меня вычислит Сивый или отыщут приятели застреленных кавказцев, без оружия придётся лихо; это в милиции есть шанс запудрить мозги следователю, а вот с раскалённым утюгом на груди особо не поюлишь. Вот только сам факт обладания злосчастным ТТ не только подводит меня сразу под несколько статей УК, но ещё и связывает с убийством. Нехорошо.
Пока в голове ворочались нелёгкие раздумья, руки действовали сами собой: выщелкнули магазин, передёрнули затвор, подняли вылетевший из ствола патрон и отправили беглеца к его пяти братцам. После большой палец сдвинул затворную задержку, и кожух с лязгом вернулся на место, а дальше осталось только спустить курок и воткнуть магазин в рукоять. Имелась возможность носить ТТ с патроном в патроннике на предохранительном взводе, но в данном конкретном случае оставалось лишь гадать, насколько изношен спусковой механизм. Мне по случайности отстрелить себе хозяйство, просто сунув пистолет за пояс, нисколько не хотелось.
Ну да — скрепя сердце я решил пока что от ТТ не избавляться и на какое-то время придержать оружие при себе. Мало ли какая в нём возникнет нужда. Лучше бы не возникло, но — вдруг?
Тщательно осмотрев одежду на предмет брызг крови, я наскоро очистил её от репейника и колючек, после устроил пистолет за поясом штанов, затянув перед тем на бантик завязки. Пущенный по поясу шнур не позволил весу оружия оттянуть резинку, и та зафиксировала его достаточно надёжно, а длинный ствол прекрасно уравновесил своей тяжестью рукоять. Бежать так точно не получится, но при обычной ходьбе ТТ ни провалиться вниз, ни вывалиться наружу не должен. Сверху его прикрыла олимпийка; оружие из-под неё особо не выпирало и в глаза не бросалось.
Я встал у обнаруженной в ограде дыры и внимательно осмотрел улицу, не заметил ничего подозрительного и поспешил к ближайшей остановке. Там сходу заскочил в троллейбус десятого маршрута и замер у заднего окна, дабы заранее углядеть зелёную «пятёрку», если вдруг бегство через парк не сумело сбросить Сивого с хвоста. Но — нет, всё было чисто.
Некоторое время спустя водитель объявил, что на линии работает контроль, и я поднял с пола уже прокомпостированный талон, показавшийся наиболее чистым из всех. Возможный штраф за безбилетный проезд нисколько не пугал, но вот привлекать к себе внимание сегодня не хотелось. Именно по этой причине, когда на «Авроре» в троллейбус всё же зашли контролёры и я спешно ретировался из него через заднюю дверь, то не стал дожидаться другого, а пересел на трамвай, проехал на нём пару остановок и двинулся домой напрямик через частный сектор.
Окружённый со всех сторон многоэтажной застройкой посёлок представлял собой группы по десять-двенадцать участков, отделённые друг от друга улочками-проездами. Кругом — засаженные вишней палисадники и огороды, штакетник и высокие дощатые заборы, застеклённые веранды и резные наличники домов преимущественно послевоенной постройки. Чужаки забредали сюда нечасто, а шансы наткнуться на сотрудников милиции при исполнении и вовсе стремились к нулю. Но такое уж было сегодня моё везение, что после одного из поворотов я углядел вдалеке жёлто-синий патрульный «уазик». Рядом с ним стояло несколько автомобилей без служебной расцветки и толпились люди — кто в форме, кто в цивильном.
Я враз покрылся холодным потом и приготовился скинуть пистолет в траву, но одумался и подавил приступ паники, на следующем перекрёстке свернул налево и до предела ускорил шаг. Обошлось. Не пришлось ни сигать через забор и убегать огородами, ни выкидывать ТТ в потянувшуюся вдоль обочины канаву; на меня попросту не обратили внимания.
Сердце колотилось как сумасшедшее, горло пересохло, тряслись поджилки. Пиво! Полцарства за бутылку пива! Но сначала избавиться от ствола…