И вдруг птица сообразила, что перед ней — кот, стоит и смотрит на нее горящими круглыми глазами. Ворон быстро спрятал голову под крыло, отчего весь он как будто сгорбился, и теперь уже вконец испуганно прокаркал:
— Караул! Враг всех пернатых! Ну все, приехали… Поздравляю! Ох, не кончится все это добром…
Мяуро, который за свою недолгую жизнь не поймал еще ни одной птички — не то что такой большущей и страшной птицы, — в первую минуту даже не понял, что «враг всех пернатых» это он самый и есть.
— Приветствую! — важно промяукал он. — Добро пожаловать, незнакомец.
Колдун меж тем по-прежнему хранил молчание, он удивленно и недоверчиво разглядывал странное пернатое существо.
А ворон понемногу освоился. Склонив голову набок, он поглядел на кота, затем на колдуна и наконец прокаркал:
— Господа, если вы не против, попрошу вас закрыть окно. Кроме меня, вряд ли сюда кто-то прилетит, а сквозняк вы устроили — ого-го! Просвистит в два счета. А у меня и так резьма-тизма или как там это называется… Свербит, в общем, в левом крыле.
Кот затворил окно, спрыгнул с подоконника и принялся крадучись ходить вокруг ворона большими кругами. Он хотел всего лишь удостовериться, что с птицей все в порядке, однако, ворон, кажется, истолковал пристальное внимание кота по-другому.
К Бредовреду тем временем вернулся дар речи, и он приказал:
— Мяуро, спроси этого падалыцика, откуда он взялся и что ему здесь нужно.
— Моему доброму маэстро угодно узнать твое имя, — заговорил кот, стараясь выражаться аристократично. — Изволь сообщить нам также, с какой целью ты пожаловал.
Описываемые Мяуро круги становились все уже.
Ворон крутил головой, не спуская с кота глаз.
— Передай привет твоему маэстре, — тут ворон изо всех сил подмигнул коту. — Мое почтенное имя — Якоб Карр. Я, так сказать, воздушный гонец мадам Тирании Кровосос, высокочтимой тетушки твоего маэстры. — Тут ворон подмигнул другим глазом. — И, к вашему сведению, я вовсе не падалыцик. Я старый, испытанный в жизненных передрягах ворон. Можно сказать, я ворон-горемыка. Ага. Вот именно. Горемыка.
— Надо же, ворон! — насмешливо сказал колдун. — А не представился бы, так мы и не догадались бы!
— Ха-ха, очень остроумно, — тихо, чтобы не услышал колдун, сердито каркнул Якоб.
— Горемыка? — участливо переспросил Мяуро. — Какое же у тебя горе? Говори без опаски, мой добрый маэстро тебе поможет.
— Мне не везет, мне во всем не везет, — мрачно ответил Якоб. — Вот хоть сейчас, например — на кого я нарвался? На кровожадного врага всех пернатых. И перья у меня все повыпали — это я однажды прямиком в ядовитое облако залетел. В последнее время их в небе все больше и больше, а почему — никто не знает. — Тут ворон опять подмигнул коту. — А своему доброму маэстре ты вот что передай. Если мой потрепанный наряд ему не нравится, так пускай не смотрит. Другого у меня все равно нет.
Мяуро обернулся к колдуну.
Вот видите, маэстро, беда-то с ним, выходит, все-таки случилась. Как я и говорил.
— Спроси-ка этого ворона, почему он тебе все время подмигивает, — сказал Бредовред.
Якоб Карр поспешил ответить:
— Я не нарочно, господин советник. Не обращайте внимания. Просто нервы пошаливают.
— Так, так. И отчего же мы такие нервные? — с расстановкой произнес Бредовред.
— Потому что не по нраву мне такие вот надутые господа! И выражаются этак напыщенно, и когти-то у них вон какие острые, и две фары на морде вместо нормальных глаз.
До Мяуро все-таки дошло, что его оскорбляют. Снести обиду он, конечно же, не мог. Он состроил как можно более суровую мину, распушил шерсть, прижал уши и профырчал:
— Маэстро, разрешите ощипать этого бесстыжего грубияна?
Колдун посадил кота к себе на колени и погладил.
— Потерпи немного, мой маленький герой. Успокойся. Он ведь сказал, что прилетел от моей высокочтимой тетушки. Послушаем, какие вести он нам принес. Сомневаюсь я, правда, что его словам можно верить. А ты как думаешь?
— Манеры у него, во всяком случае, отвратительные, — промурлыкал Мяуро.
Ворон яростно взмахнул крыльями и закаркал:
— Эх, поддать бы вам обоим под зад, да покрепче!
— Просто диву даешься, — сказал Бредовред, почесывая Мяуро за ухом, — просто диву даешься, какую вульгарную прислугу завела себя моя тетя. А ведь когда-то славилась взыскательностью…
— Что?! — рассвирепел ворон. — Ну, все! Это уж ни в какие ворота не лезет! Кто вульгарный? Я вульгарный?! По-вашему, это что — пустяки — лететь в буран и вьюгу, чтобы доложить, что моя хозяйка направляется сюда, в гости к вам? И прилетел-то аккурат к ужину, так нет же — ни крошки не предложат, маковой росинки не дадут, наоборот, того и гляди самого сейчас сожрут прямо с перьями. Попрошу еще раз повторить: кто здесь ведет себя вульгарно?
Бредовред встревожился:
— Что ты говоришь, ворон? Тетя Тирания идет сюда? Когда она прибудет?
Якоб Карр еще не остыл от гнева и скакал по полу.
— Сейчас! Прямо сейчас! Сию минуту! Вот-вот явится! С минуты и на минуту!
Бредовред поник в своем кресле и простонал:
— Ах ты, бородавка злокачественная… Не было печали…
Ворон поглядел на колдуна, склонив голову на бок, и довольно пробормотал:
— Ага, кажется, я принес дурную весть. Для меня это характерно.
— Вот уже полвека, как я не встречался: лицом к лицу с тетей Тирашей, — причитал Бредовред. — И что это ей от меня понадобилось? И как раз сегодня, когда ее визит совсем не кстати.
Ворон взмахнул крыльями.
— Она сказала, что должна встретить Новый год вместе со своим горячо любимым племянником. И еще она сказала, что у племянника есть какой-то особый рецепт. Для приготовления какого-то особого пунша или еще чего-то там. Ей позарез нужен этот самый рецепт.
Бредовред сбросил с колен кота и вскочил. — Она все знает! — закричал он. — Клянусь всеми язвами и нарывами, она решила воспользоваться тем, что я попал в затруднительное положение. Под личиной родственных чувств она хочет втереться в доверие и совершить хищение моей интеллектуальной собственности. Знаю я тетю, ох как хорошо знаю!
И тут Бредовред разразился очень замысловатой древневавилонской, а может, древнегреческой бранью. При первых же словах все стеклянные сосуды задребезжали и зазвенели, а по полу так и покатились во все стороны шаровые молнии.
Мяуро, который еще никогда не видал своего маэстро в таком гневе, струхнул и одним гигантским прыжком взлетел в безопасное место — на голову акульего чучела, — оно висело на стене среди других трофеев колдуна.
Да только там Мяуро струхнул еще больше — потому что ворон тоже взлетел на чучело акулы и оба они, от страха сами не заметив, как это вышло, вцепились друг в дружку. В следующее мгновение кот и ворон в ужасе шарахнулись друг от друга.
