— Сколько раз вы были здесь?
— Достаточно, чтобы узнать, что происходит.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — пойдем. Она открыла дверь исказала:
— Я покажу дорогу.
Все в доме было ветхим. В спертом воздухе слабо пахлоплесенью.
Перегородки были убраны и переставлены так, чтобы обеспечитьместо для мелких офисов. Наконец и офисы прекратили свое существование. Послених остался хлам — старые газеты, разбитые стулья, обрывки ветхой одежды,разбитые стойки и перегородки. На всем лежал толстый слой темной пыли.
— Удручает, правда? — спросила она. Мейсон кивнул.
— Я покажу дорогу, — сказала она. — Вы извините меня, мистерМейсон. Здесь грязно, а у меня белая юбка.
Она приподняла юбку, крепко обернула ее вокруг ног и,придерживая одной рукой, начала взбираться по крутым ступенькам.
Мейсон посмотрел на белые туфли и нейлоновые чулки.
— Вы оделись неподходящим образом для такого выезда.
— Я знаю. Сегодня у меня встреча в салоне сразу после того,как мы уедем отсюда. Поэтому я оделась соответственно. Надеюсь, вы извинитеменя за это зрелище, но я не хочу перепачкаться.
— Проходите, — поторопил ее Мейсон.
Второй этаж был отведен под спальни. Здесь тоже лежали грудымусора. Люди, покинув дом, оставили за собой старые матрацы, разбитые кровати,дешевую мебель, которая со временем рассохлась и не подлежала восстановлению.
Миссис Харлан, все еще с поднятой юбкой, забралась на третийэтаж и прошла в комнату с окнами на север. Здесь не было такого беспорядка.Единственный в комнате стул стоял у окна, накрытый газетой, в таком положении,что, сидя на нем, можно было смотреть в окно через тонкие занавески.
Белая юбка миссис Харлан вернулась в прежнее положение. Онавзглянула на свои туфли, не запачкались ли они, и постучала ими об пол,стряхивая пыль.
— Вот мы и пришли, мистер Мейсон.
Мейсон посмотрел через крутой склон на оштукатуренный дом скрасной черепичной крышей.
— Такое чувство, что там небезопасно, — сказал Мейсон. — Немогу избавиться от чувства, что этот дом в любую минуту может соскользнуть внизпо склону.
— Мне знакомо это чувство, — сказала она. — Дожди размылисклон. Через тридцать дней все это будет снесено, а холм выровняют. Посмотритетеперь туда, мистер Мейсон. Вы понимаете, что я имею в виду? Те две фигуры.
Она шагнула к окну, открыла защелку и подняла раму.Кружевные шторы зашевелились от слабого ветерка. Она раздвинула шторы изакрепила их шнурком.
Отступив от окна, она извлекла из кожаного футляра дорогойбинокль:
— Только сядьте на стул. Смотреть можно через окно. Онавручила Мейсону бинокль, и он с любопытством сел на стул, сдвинув газету,настроил бинокль, направив его на красную черепичную крышу, внутренний дворик иплавательный бассейн.
Рядом с бассейном находились мужчина и женщина. На мужчинебыл деловой костюм, а на женщине не было совершенно ничего. Она лежала нагубчатом матраце.
— Принимает солнечные ванны, — пояснила Сибил Харлан. — Онаэтим часто занимается, особенно когда Энни звонит по делам.
— Я так понимаю, что это ваш муж.
— Да, это должен быть Энни. Возможно, говорит о встречедиректоров, получает последние инструкции.
Пока Мейсон смотрел на них, мужчина наклонился и протянул руку.Женщина взялась за нее и легким, мягким движением встала на ноги. На какое-томгновение она остановилась перед мужчиной, затем взяла халат и накинула его насебя.
Миссис Харлан смотрела через плечо Мейсона и не нуждалась впомощи бинокля.
— Это даст вам хорошее представление о том, что происходит,мистер Мейсон, — сказала она.
— Хотите бинокль? — спросил Мейсон.
— Не хочу вас лишать удовольствия, — ответила она. — Сейчас,надев халат, она будет вести себя очень скромно и застенчиво после того, как онпосмотрел на нее. Хорошая фигура, как вы думаете, мистер Мейсон?
— Очень.
— В противном случае, — сухо сказала она, — я не вкладывалабы тридцать две тысячи семьсот пятьдесят долларов в акции, которые мне ненужны. Сейчас она пригласит его в дом на чашечку чая и…
Харлан стоял перед женщиной, она улыбалась ему. Мейсонувидел, как шевельнулись ее губы — она что-то сказала, затем их лица на минутусблизились и повернулись под соответствующим углом.
Внезапно мужчина крепко обнял ее.
Мейсон опустил бинокль и глянул на миссис Харлан.
Она отвернулась от окна и сжала кулаки.
— Все в порядке, — сказал Мейсон, — мы посмотрели участок.
— Вы готовы идти?
— Думаю, уже пора. Встреча директоров в час тридцать. Я хочубыть там во время открытия.
— Энни может выехать с минуты на минуту.
— Дом был построен после того, как земля была…
— Нет, дом уже стоял здесь какое-то время. Он находился всамой низкой точке, склон начинался там, где сейчас плавательный бассейн. Онпостроен недавно. Энни любит плавать. Стена вокруг внутреннего дворика,закрывающая бассейн, позволяет им уединиться. Чуть пониже видна неокрашеннаялачуга, похожая на коробку. Это — будка подрядчика.
— А может так случиться, что она посмотрит сюда? — спросилМейсон. — Она не может увидеть нас в окне?
— Я очень осторожна. Они никогда и не смотрят в эту сторону.Этот старый пустой дом они воспринимают как само собой разумеющееся, так же какжена воспринимает своего мужа — пока она внезапно не обнаружит, что все пропалои уже поздно что-либо делать.
— Сегодня вы в белом, — возразил Мейсон. — Когда вы поднялиокно, вы были хорошо заметны и…
— Я никогда не прихожу сюда в белом. Я надеваю что-нибудьтемное. Мне просто хотелось показать вам участок, мистер Мейсон. Вам нужно былопонять его расположение. Вы хотите спуститься и посмотреть границу участка?
— Отсюда ее можно увидеть?
— Да, можно увидеть и отсюда. Но, как вы правильно заметили,я слишком бросаюсь в глаза. Идемте.
Мейсон положил бинокль в футляр. Она протянула руку, чтобывзять бинокль, но Мейсон сказал:
— Я понесу.
Миссис Харлан снова осторожно подняла и обернула вокруг ногсвою юбку.
— Я чувствую себя такой же эксгибиционисткой, как тараспутница возле бассейна, но грязь в этом доме пристает к вам при первой жевозможности. К тому же вы и раньше, наверное, видели женские ноги, мистерМейсон.
