— А вы успели с ней побеседовать, шеф? — спросила ДеллаМейсона.
— К несчастью, нет. Самолет приземлился уже после началазаседания. Мы условились с Полом, что сразу по прибытии он проводит Кейлор всудебную библиотеку, и поэтому, когда он кивнул мне, что все в порядке, яполучил основание думать, что у меня в запасе появился туз. Однако, как видно,кто-то покрыл его козырем.
— В твоем положении, Перри, это невозможно было предугадать,— сказал Дрейк.
— Он держался молодцом? — спросила Делла.
— Он был великолепен! Ему удалось вынудить Марту Лавинуподтвердить все, что требовалось.
— Например?
— Расскажи ей, Перри, — попросил Дрейк. Мейсон улыбнулся:
— На обшивке сиденья машины Арчера была обнаружена круглаяпрожженная дыра. Я смог убедить Лавину, что дыра возникла в результате того,что во время нападения Арчер выронил из рук раскаленный прикуриватель. Этопривело ее в замешательство.
Делла, не отрывая глаз, смотрела на Мейсона. Тот опустилсяза письменный стол. Пол Дрейк примостился в своей любимой позе в большом рыхломкожаном кресле, свесив ноги через один из округлых подлокотников, в то времякак другой поддерживал поясницу.
— Что мне все-таки не ясно, так это куда подевалась ИнесКейлор! — недовольно воскликнул Дрейк.
— На меня не обращайте внимания, — попросила Делла. — Просторазговаривайте. Из ваших слов я сама догадаюсь, как развивались события. Такбудет даже интереснее.
Мейсон улыбнулся:
— Тогда слушай, Делла. Сначала все шло именно так, как мыпредполагали, но когда настало время пустить в игру нашу главную карту ипротивопоставить словам Марты Лавины показания Инес Кейлор, оказалось, чтоникакой Инес Кейлор у нас просто-напросто нет.
— Этого-то я никак не возьму в толк! — сказал Дрейк. — Когдаты попросил отыскать девушку, у меня сперва возникли некоторые трудности сустановлением ее местопребывания, зато стоило ее найти, и все, казалось, пошлокак по маслу. Ведь она вовсе не была обязана приезжать сюда и могла преспокойноостаться в Лас-Вегасе, однако она сама вызвалась сделать все, лишь бы тольконам помочь.
— И после этого ни с того ни с сего сбежала? — спросилаДелла.
— Именно! Я оставил ее в судебной библиотеке просматриватьюридическую литературу, так что ненароком заглянувший туда человек решил бы,что эта женщина — юрист, разыскивающая в справочниках прецедентный случай. Яобъяснил ей, что Перри, вероятнее всего, вызовет ее во время завершающего часапослеобеденного заседания и что ей во что бы то ни стало нужно постоянно бытьпоблизости.
— Но когда ты пришел за ней, ее там не оказалось?
— Совершенно верно.
— Что же, по-твоему, произошло?
— Не знаю.
— А как случившееся повлияет на ход дела?
Дрейк пожал плечами:
— Перри виднее.
— Я не перестаю ругать себя с того самого момента, как вышелиз зала суда, — произнес Мейсон.
— За что?
— За то, что провел сегодняшний перекрестный допрос МартыЛавины из рук вон плохо.
— Мне так не показалось, — заметил Дрейк. — Кстати, какпо-твоему, что же на самом деле случилось той ночью?
— Пока еще слишком рано делать определенные выводы, но неочень-то удивляйтесь, если вдруг выяснится, что в момент нападения Марты Лавиныв машине не было вовсе.
Дрейк опустил ноги и сел в кресле прямо.
— Не было?! А-а, ты имеешь в виду, в машине Инес Кейлор?
— Я имею в виду, в машине Родни Арчера.
— Но, Перри, она должна была там находиться! Иначе это никакне вяжется с остальным.
Мейсон задумчиво кивнул:
— В машине Родни Арчера могла находиться какая-то другаяженщина. К примеру, женщина, в обществе которой он боялся оказаться замеченным.Допустим далее, что когда он отправился звонить в полицию, то сначала набралномер виллы «Лавина-2». Будучи хорошо знаком с Мартой Лавиной, он объяснил ей,что попал в неприятное положение и попросил подыграть ему, подтвердив, что этоона была вместе с ним в машине в тот день. Подробности он пообещал сообщить ейпозднее, после чего вызвал полицию и в оставшееся время позаботился о том,чтобы избавиться от своей настоящей спутницы.
— А какой же промах вы допустили во время перекрестногодопроса? — спросила Делла Мейсона.
Адвокат оттолкнулся на вращающемся кресле от стола инедовольно поморщился.
— Кстати, мне тоже любопытно, Перри, — поддержал ее Дрейк.
— Существует правило: ни в коем случае не вести перекрестныйдопрос свидетеля по той схеме, которую он ожидает. Едва я проявлял малейшуюнеосторожность, как эта женщина выпускала когти. Она сообразительна, дьявольскиумна, и она привлекательна. Ответом на каждый из моих вопросов она стремиласьуничтожить моего подзащитного.
— Откуда у нее к нему столько жестокости? — удивилась Делла.
— Все не так-то просто, — сказал Мейсон.
— Разве я что-то не так поняла?
— По сути дела, это не было жестокостью по отношению к моемуподзащитному, — сказал, Мейсон. — Каждым своим выпадом в его адрес онастремилась заставить отступиться меня, стремилась заставить меня прекратитьдопрос.
— Но почему?
— Видимо, у нее были уязвимые места.
— Какие, например?
— Это-то и важно выяснить! Она была уязвима, и единственное,что здесь можно предположить: ее просто не было на месте происшествия.
— Но с какой стати тогда весь этот цирк?
— Чтобы выгородить женщину, действительно там находившуюся,— сказал Мейсон.
— И вам удалось загнать ее в угол?
— Думаю, я напугал ее. Первое и основное правило веденияперекрестного допроса: задавать свидетелю вопросы непринужденно, вежливо,доброжелательно, сперва касательно мелочей, которые он недостаточно продумал ипо поводу которых не ожидает быть спрошенным. Если адвокат приветлив иненапорист, противоречивые ответы свидетеля не повредят делу, зато, нащупавслабое место, он сможет его быстро атаковать и закрепить свое превосходство.Таким способом можно провести перекрестный допрос свидетеля с максимальнойпользой и наименьшими потерями.
Человеческая память — забавная штука. Если кто-либоподвергся нападению или видел, как было совершено убийство, главныедраматические моменты происшествия будут постоянно стоять у него перед глазами.Но сколько бы он ни думал о случившемся, он никогда не обратит внимания насоединительные звенья, связующие все эти моменты воедино. Второстепенные образызатмеваются в его сознании наиболее впечатляющими. Например, если в присутствиичеловека кого-то застрелят, перед ним будет стоять картина вскидывающего ружьеи спускающего курок убийцы. Он тысячу раз увидит, как жертва вздрагивает ипадает, но то, где была запаркована машина, светило ли солнце, или же былопасмурно, вспомнится ему лишь раз-другой, а то и не вспомнится вообще. Этосвоего рода диспропорциональность памяти. Когда свидетеля просят рассказать,что же он видел, то он, стараясь выстроить в уме события в единую логическуюцепь, чрезвычайно склонен давать рациональное объяснение случившемуся главнымобразом на основании того, как, по его мнению, все должно было происходить. Насамом же деле это могло происходить совершенно иначе или не происходить вовсе.
