Боб сразу же словно приклеился к девушке. Все время, свободное от наших с ним дел, Боб теперь проводил с Чоони, ходил с ней на уроки к Марте, помогал, хотя и крайне неуклюже, по хозяйству, а теперь еще и стал бегать к ней по ночам. Общению сильно способствовало и то, что Чоони, как и ее брат, считалась одной из лучших учениц Марты, а потому уже прилично, хотя и со смешными ошибками, щебетала по-испански.
Все было бы ничего, но, во-первых, Боб никогда не был склонен к флирту, да и Чоони было жаль, мы же здесь не навсегда. Во-вторых, у Боба уже была семья, с которой он, правда, виделся очень редко, но которой регулярно помогал, посылая немалую часть заработанных им денег. В-третьих, мне трудно было предположить, как на все происходящее отреагирует Черный Кабан: все-таки Чоони – самая красивая девушка племени, мало ли какую судьбу он ей уже уготовил. Наконец, существенная разница в возрасте. Боб был, конечно, кремень, но все же лет на двадцать старше Чоони.
Короче, предстоял серьезный разговор с Бобом, а затем, если понадобится, еще и новые переговоры с вождем. Я полагал, что лучше так или иначе разрешить ситуацию как можно раньше, прежде чем вопрос станет обсуждать все племя, а Черный Кабан сам потребует нас к ответу.
Зная непростой и самостоятельный характер Боба, крайне не любившего, чтобы вмешивались в его личные дела, к разговору с ним я мысленно готовился целый день. И все не знал, как его удачнее начать.
К счастью, на эту тему, необычайно смущаясь, что было на него совершенно не похоже, заговорил сам Боб.
28
Сообщив, что ему надо со мной кое-что серьезно обсудить, Боб сначала минут десять таскал меня за собой по всей деревне, пытаясь найти хоть какой-то укромный уголок. Дело это изначально безнадежное, здесь каждый квадратный метр, да еще днем, на виду. В полном отчаянии Боб уже хотел отвести меня в сельву, но этому я категорически воспротивился.
– Лишний раз я туда не сделаю и шага, – упрямо мотнул головой я, – даже если ты нашел карту с сокровищами Эльдорадо.
Пришлось вернуться в привычный уже для нас домик Марты. У нее как раз проходил рядом с хижиной урок испанского, так что она сидела в окружении небольшой группы индейцев, в которой находились и Пако с Чоони. Самое большее, что мы могли сделать в подобной ситуации, это сесть на другом конце веранды, повернувшись к ним спиной.
– Ну ладно, – успокоился наконец Боб. – Есть разговор.
И тут же надолго сосредоточенно замолчал, видимо подбирая правильные слова. Молчание затягивалось, поэтому я решил другу помочь.
– Насколько понимаю, – заметил я, – ты влюбился в Чоони. Об этом разговор?
– А что, уже так заметно? – искренне удивился индеец.
– Ну как тебе сказать, – ответил я, – если взрослый мужчина все свое свободное время проводит рядом с хорошенькой девушкой, помогает ей полоскать белье и жарить бананы, ходит за ней хвостом даже на уроки испанского языка, которым неплохо владеет с детства (даже удивительно, что ты и сейчас не там), – я, не оборачиваясь, красноречиво сделал рукой жест назад в сторону учебного класса Марты, – если, наконец, взрослый дядя, как юный Ромео, исчезает по ночам, чтобы залезть на балкон к любимой даме, то да, должен признаться, это становится уже не только заметно, но, я бы сказал, вызывающе заметно.
Боб выслушал всю мою тираду, как нашкодивший подросток. Видимо, он всерьез полагал, что никто ничего пока не заметил.
– Да ладно, – подбодрил его я, – не ты первый, не ты последний. Объясни лучше, что делать собираешься, не сегодня-завтра на ковер вызовет вождь, и нас отсюда с треском выкинут. А если ты уже зашел далеко, то мы покинем это славное местечко еще и без скальпов.
– Нет, ты ничего не понимаешь, – горячась, начал объяснять Боб, – я ее действительно люблю. Вообще люблю в первый раз в жизни. И не напоминай мне о семье. Это был глупый эпизод, продолжавшийся со скандалами чуть больше трех лет. Мы не зарегистрированы, да и бросать их без помощи, ты же меня знаешь, я не собираюсь. Но это совсем другое. Такого со мной не случалось никогда в жизни. И я не отступлю. Разговор лишь о том, как правильнее все сделать. Мне нужен твой совет и твоя помощь. Я хочу на Чоони жениться и остаться с ней.
Я уже думал. На какое-то время мне, наверное, придется остаться с племенем, но потом мы переберемся в Икитос. Деньги у меня есть, они у брата, так что средств, чтобы купить дом, достаточно. А в Икитосе работу я найду, не проблема. Может, и не вполне легальную, ну да и черт с ним, лишь бы зарабатывать. Испанский Чоони знает уже неплохо, а в городе освоит его быстро. В горы и, тем более, в Лиму я девочку не повезу, не ее климат. Уж лучше сам приспособлюсь к тропикам и отвыкну от гор, хотя для меня это, как понимаешь, совсем не просто. Ну, позже, может быть, удастся выбираться и в горы, да и к Мануэлю изредка, но это все позже, когда в Икитосе все наладится.
И не отговаривай, – упрямо мотнул головой Боб. – Если надо, я готов даже отсюда вместе с ней бежать. И я хотел бы посмотреть, как они меня и мою беретту остановят. Но это крайняя мера. Я хотел бы, конечно, чтобы все прошло по-хорошему. Чтобы мы с Чоони могли сюда из Икитоса временами приезжать, все-таки у нее здесь родня. Да и мне зачем скандал? Но как это все уладить мирно, не знаю. Тем более и тебе хочу помочь, как обещал. Надо ведь наше дело довести до конца, я же не дезертир какой-нибудь. Что думаешь?
– Примерно так я все и представлял, – ответил я. – Бежать со стрельбой, разумеется, безумие, надо все решать по уму и по совести. И для начала я хотел бы еще уточнить три существенные детали. Во-первых, что думает об этих планах сама Чоони? Во-вторых, как далеко у вас зашло дело? И в-третьих, нет ли у нее уже жениха? Знаешь, здесь, боюсь, о свадьбах договариваются чуть ли не сразу после рождения.
Боб помрачнел.
– Ну, что касается Чоони, то тут все в порядке. Ей вроде нравлюсь и я, и идея перебраться в Икитос, хотя она не верит, что ее вождь отпустит. Но я готов какое-то время потерпеть и пожить согласно их обычаям. Хотя долго, чувствую, не выдержу. А вот ответы на два других твоих вопроса тебе не понравятся. Дела зашли уже далеко, но, сам пойми, как я мог удержаться? И еще. У нее действительно формально есть какой-то жених, которого она никогда не видела, из дальнего племени. Этот договор о браке был частью пакта о мире, который подписал довольно давно еще предыдущий вождь. И о нем вспоминает, похоже, только семья самой Чоони. Но когда зайдет речь о наших с ней отношениях, вся эта местная высокая политика может вдруг всплыть. И тогда, конечно, могут возникнуть серьезные трудности. Для этого ты мне и нужен. У тебя уж и не знаю почему, но сложились хорошие отношения с вождем. В конце концов, все же решает он, а не родители Чоони. Кстати, они-то ко мне вполне неплохо относятся. Короче, поможешь?
Что я мог ответить? Конечно да. Хотя и не представлял пока, как этот любовно-дипломатический клубок распутать. Единственное, что пришло в голову сразу же: надо обязательно до разговора с Черным Кабаном поговорить с Пако и Чоони.
