На развилке Рейн повернул к корпусу Стейси, Гэри – к библиотеке.
Опустилась ночь, весь студгородок стал похож на лабиринт из укромных мест. Гэри подозрительно осматривал каждого встречного, любую минуту готовый отразить нападение сектанта-фанатика. В зыбком свете горбатая туша библиотеки напоминала замок с привидениями.
По спине пробежал холодок.
30
Тесса и Вай спорили о какой-то цитате в учебнике. Крейг впился глазами в экран лэптопа – явно что-то не связанное с учебой.
Джоан неторопливо осмотрелась. Учебный зал представлял собой замкнутое пространство с одним входом-выходом. Через огромное – во всю стену – окно открывался вид на библиотеку. Если кто-либо попытается приблизиться между стеллажей, Джоан это сразу заметит. Более надежного места, наверное, не существовало во всем городке. Но ей все равно было тревожно, девушка ощущала себя уязвимой – пойманной в ловушку и выставленной на всеобщее обозрение. Хотя она пообещала Гэри никуда не отлучаться, ей не терпелось сбежать из библиотеки. Первые побуждения могут быть обманчивыми – она это понимала. Умнее будет…
Освещение вдруг начало мигать, задребезжал сигнал тревоги.
– Пожар! – воскликнула Тесса, хватая книжки.
Студенты засобирались, готовясь бежать к аварийным выходам. Если это действительно пожар, то из здания следовало выбираться как можно быстрее – они сидели на шестом этаже. Джоан подмывало последовать общему примеру. Собирая учебники и блокноты, она вспомнила пожар в общежитии Гэри прошлой ночью. Сигнал тревоги, и опять по случаю пожара… Вряд ли это простое совпадение. Пожар в библиотеке – если это не чья-та неудачная шутка – наверняка устроен теми же людьми.
Отец скоро будет здесь.
Тесса и Вай уже бежали к выходу из зала, Крейг держал дверь открытой для Джоан.
– Живее! – крикнул он.
Джоан направилась к нему и тут заметила…
…идущего между стеллажами с книгами домочадца.
Свет погас и вновь зажегся. Сектант оказался значительно ближе, совсем близко. Он двигался с большой скоростью, хотя и не бежал.
В панике Джоан бросилась налево. Но и в этом ряду она увидела домочадца – он шел уверенно, словно с самого начала знал, где ее застанет.
Джоан побежала к северной лестнице, подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, задним умом понимая, что сама себя загоняет в самую дальнюю часть библиотеки и что большинство студентов с этажа устремились к южному выходу рядом с лифтами. Непрерывное мигание освещения в сочетании со звоном сигнализации придавали сцене сюрреалистический оттенок и нагоняли еще больше жути.
Когда сигнализация вдруг замолчала, наступила такая гнетущая тишина, что, казалось, лопнут барабанные перепонки.
Джоан застыла на месте. Крейга нигде не видно, Тессы и Вай и след простыл. Наверное, успели спуститься вниз с остальными.
Неужели она одна на шестом этаже?
Нет, не одна. Здесь домочадцы.
Джоан со всех ног бросилась к лестничной шахте. Ее охватил ужас, подобный тому, какой она чувствовала в Доме, только помноженный на десять. Во внешнем мире Отец не мог распоряжаться, как в своих владениях, но теперь Дом разрушен, Отец взбешен – невозможно предсказать, что еще придет ему в голову.
Джоан толчком распахнула дверь. На лестничной клетке стоял знакомый запах, словно кто-то пролил духи с тяжелым цветочным ароматом. Сразу же начало твориться что-то неладное с головой. Джоан попыталась вернуться обратно, однако кто-то схватил ее сзади за руки, прижал их к бокам. Опустив глаза, девушка увидела не пальцы, а когтистые лапы: кожа – синяя, длинные когти – черные. Ей на голову натянули влажный мешок, пропитанный застоявшимся запахом лакрицы.
И свет померк.
* * *
Очнувшись, Джоан увидела перед собой Отца.
Стояла ночь. Черты старца едва различались в дрожащих сполохах свечей. Глаза – жесткие, губы в кольце густой бороды – сурово сомкнуты, в руках – Библия, хотя он сжимал ее так, будто собирался разорвать пополам. Джоан лежала на спине на чем-то твердом. Она попыталась приподняться на локтях и не смогла. Что-то держало ее – то ли путы, то ли чужие руки. Кроме того, она не чувствовала тела ниже шеи – оно полностью онемело. Возможно, ее вовсе ничего не удерживало. В голове мелькнула паническая мысль – вдруг она парализована на всю оставшуюся жизнь?
– Где я? – Когда Отец промолчал в ответ, Джоан добавила: – Гэри придет за мной.
– Он мертв, – пожал плечами Отец. – Все твои друзья мертвы, Руфь.
Его слова произвели физический эффект – словно кто-то саданул в живот. По самодовольному тону девушка поняла, что Отец говорит правду, и преисполнилась глубоким отчаянием. В эту минуту Джоан пожалела, что осталась в живых. Родителей больше нет… Гэри… друзья… она наедине с человеком, которого в целом мире ненавидела больше всех. Лучше бы он ее убил. Но этого Отец как раз не сделает. В конце концов она умрет. Однако, прежде чем это случится, Отец заставит ее помучиться, отомстит сполна.
– Я строю новый Дом, – сказал он на Языке, – и твое призвание – помочь мне.
– Ни за что, – ответила Джоан по-английски. Посмотреть Отцу в глаза ей не хватило мочи.
Тот придвинул лицо вплотную. Свечной свет прорезал на его лице глубокие борозды, запавшие глазницы темнели, как на черепе мертвеца.
– Ты родишь мне сыновей, – нараспев произнес он. – В болезни будешь рождать детей.
У Джоан потемнело в глазах. Она крепко зажмурилась, не желая наблюдать, как Отец торжествует победу.
Он что-то еще говорил – Джоан каким-то образом сумела не впустить его слова в уши. С закрытыми глазами было легче, но в голове непрерывно шумело, саднило – очевидно, последствия наркотика, которым ее отравили. Зато когда она сосредоточивалась на этом шуме, он вытеснял все остальное, заглушал слова Отца. Тот повысил голос – возможно, до крика, – но Джоан нырнула в шум с головой и постепенно погрузилась в сон.
* * *
Когда она снова очнулась, рядом никого не было. Ночь еще не закончилась, однако свет больше не горел. Свечи погасли, либо их унесли. Джоан украдкой осмотрелась, пытаясь сообразить, где находится. Скорее всего Отец и его люди вывезли ее из студгородка. Где она? Еще в Калифорнии? Сколько времени провела без сознания? Несколько часов? Дней? Недель?
Джоан с радостью ощутила, что в состоянии пошевелить не только головой, но и пальцами. Теперь стало ясно, что она связана, – веревки впились в руки, ноги и живот. По крайней мере, есть возможность оглядеться.
Ее оставили то ли в сарае, то ли в охотничьей избушке. Помещение освещала единственная свеча, тусклый оранжевый свет выхватывал бревенчатую кладку и фотопортрет Отца в рамке на том месте, где когда-то было окно. Где-то за спиной Джоан находилась дверь – девушка чувствовала холодный сквозняк. Кроме кровати, на которой она лежала, другой мебели в комнате не было.
