При упоминании о банкротстве Майклу хочется откинуть одеяло, вскочить и убежать.
– Обычное дело, – произносит Леона. – Не представляете, как часто мне встречаются люди – хоть я и не сторонник сексизма, но, как правило, это парни, и даже мужчины довольно зрелого возраста, – чья самооценка напрямую связана с работой. Как только с работой случается беда, их самооценка стремительно падает.
– Правда? – говорит Крисси.
– Да, вот так. – Леона кивает головой в сторону Майкла. – Нужно только, чтобы наш Майкл это понял. – Она подмигивает ему. – Знаю, вам предстоит многое постичь. Все усложняется тем, что раньше вы никогда такого не испытывали, ведь погружение в депрессию очень травмирует. Вы сейчас в темном мире…
Верно, думает Майкл. Именно так называется место, где я сейчас нахожусь. Ад на земле.
– …население которого исчисляется миллионами.
Неужели? – сомневается Майкл. – А я думал, что кроме меня здесь никого нет.
– Вряд ли вы поверите, но там бывали и другие люди, и они оттуда выбрались, – продолжает Леона. – Некоторые с моей помощью. Я хочу показать выход и вам, только в одиночку у меня не получится, постарайтесь мне доверять.
Майкл настораживается. Мысль, что кто-то – кто угодно – может вывести его из этой пустоши, кажется невероятной.
– Вы можете реагировать на мои слова как угодно. Если хотите, говорите себе, что следующие несколько недель будут такими же ужасными, как предыдущие – сколько там их было? А лучше постарайтесь поверить в то, что самое страшное уже позади.
– Хор-рошо… – У Майкла снова болит голова.
– Значит, с этого момента – пусть и не сразу, постепенно, – вы начнете поправляться.
– Стоит послушать Леону, Майкл, – отваживается Крисси.
Майкл опять вспоминает слова Джиллиан. «Это всего лишь мысль. А мысли можно изменить…» Однако на этот раз вместо того, чтобы заглушить ее голос, он прислушивается к нему и – пусть на мгновение – обретает покой. Будто после долгих месяцев помрачнения вспыхнула совсем крошечная искорка надежды и что-то слегка изменилось.
В его мире вновь забрезжил свет.
43
– Дай-ка я сяду, пап. – Райан падает на коричневый плюшевый диван, скрипят пружины.
Майкл подвигается. Он вполглаза смотрит новости по местному телеканалу. От диазепама путаются мысли, и он убрал звук, чтобы попытаться заснуть. Внезапно в телевизоре мелькает знакомое лицо.
Это Лилли. Майкл тотчас выпрямляется.
На экране молодая курчавая женщина едва сдерживает слезы. Репортер берет у нее интервью.
Райан хватает пульт и переключает канал.
– Эй! – возмущается Майкл. – Я хочу посмотреть!
– Вряд ли это хорошая идея, пап.
– Почему? Что случилось?
– Да это всего лишь ведущая из «Стрит-данс в прямом эфире»…
– Вот именно. Быстро переключи обратно!
Райан с явной неохотой делает, что сказано.
– Добавь звук, – просит Майкл. – Ничего не слышно.
– С чего это ты вдруг интересуешься? Ты ведь терпеть не мог это шоу?
– Помолчи, сынок. Дай послушать.
«На похороны приглашены только родные и близкие, – говорит женщина, похожая на Лилли. – Конечно, приятно, что так много людей нас поддерживают, но смерть сестры – страшный удар».
– Похороны? – недоумевает Майкл и смотрит на Райана: лицо сына заливает краска. – Лилли умерла?
Он не может в это поверить. В последнюю нашу встречу она была в полном порядке, думает он. Ничего не понимаю.
– Считают, что она… э-э… покончила с собой, – сипло отвечает Райан. – А это Тамара, ее сестра.
Майкл опять переводит взгляд на экран. «Хочу поблагодарить всех», – говорит Тамара, глядя прямо в камеру. Майклу кажется, что она обращается непосредственно к нему, ее черты напоминают лицо Лилли… «Хотя я понимаю, что фанаты хотят почтить память, но я живу здесь с сыном… – она оборачивается на здание за спиной, – и нам тяжело выносить столько внимания. Я хотела бы обратиться к людям: пожалуйста, позвольте нам оплакать потерю в тишине».
Камеру вновь направляют на облицованный белым многоквартирный дом на набережной в районе Брайтон-Марина. Майкл каждый день ездил мимо него на работу.
У кованой ограды, на ведущей к парадному лестнице, у фонарных столбов и на тумбах – горы букетов. Некоторые составлены из разных цветов, другие – только из красных роз, но в основном это лилии – тигровые, звездочеты, белокрыльники, спатифиллумы и прочие кремовые, желтые, розовые, оранжевые и красные разновидности, названий которых он точно не знает. Среди цветочных подношений сидят молодые люди – большей частью подростки. У одного на лице красной краской намалевано: «ЛИЛЛИ». Они слушают музыку, несколько человек рыдают. К своему ужасу, Майкл тоже начинает плакать.
Райан замечает его слезы лишь спустя несколько секунд.
– Ох, папа… Я же просил не смотреть…
Майкл чувствует, что сын напуган.
Хлопает входная дверь, и в комнате появляется Крисси. До нее тотчас доходит, о чем передача.
– Так печально. Я читала в газете. – Она смотрит на Майкла. – Не решалась тебе сказать… Милый, мне очень жаль.
Она присаживается рядом и крепко его обнимает.
– Есть платок? – бормочет Майкл.
Крисси роется в сумочке.
– Вот, держи.
– Спасибо. – Майкл сморкается и бросает на Райана виноватый взгляд. – Прости.
– Ничего. – Райан похлопывает его по колену.
Майклу неловко, что его утешает сын: всегда было наоборот. До сегодняшнего дня он избегал разговора с Райаном о попытке самоубийства – объяснять все сыну пришлось Крисси.
Майкл сомневается, вправе ли он рассказывать о том, что он знает Лилли. Хотя какое это сейчас имеет значение?
– Она была вместе со мной в той больнице, в Льюисе, – тихо произносит он.
– Да ладно! – Райан подается вперед. – Правда?
– В Мореленде. Да.
– Ну, ничего себе! – Райан откидывается на спинку дивана. Непонятно, впечатлен ли он, заинтересован или напуган. – Так ты был с ней знаком?
– Вроде того…
– И разговаривал с ней?
– Да. – Майкл пытается вспомнить подробности, но мысли путаются в голове. – Мы вместе ходили на групповые сеансы.
– А ты знал, что она… м-м…
– …в депрессии? – подсказывает Майкл. Какое облегчение – произнести это слово. – Нет. – Он помнит Лилли исключительно жизнерадостной. – Нет, она такой не казалась. Она… – голос прерывается, – …была хорошей девушкой. Доброй. Веселой. – И грудь потрясающая, вспоминает он, однако у него хватает сообразительности оставить это наблюдение при себе. – Такой она была в программе, которую вы с сестрой смотрели?
