— Гришенька, мы так не договаривались! Ты мне что обещал? Что будет все сделано наилучшим образом! А теперь что? Мне говорят, что этот «Центр», который мы с таким трудом создавали, могут ликвидировать! Ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю. Его не ликвидируют, а, наверное, переведут.
— Ну, уберут со Старой площади.
— «Уберут», — передразнил собеседник. — А на кой ляд этот «Центр», если он не будет размещаться в админи… на Старой площади?! Какой толк будет от него? Таких организаций в Москве, как эта, как грибов! Весь смысл в том, что… Ладно, что говорить! Ты сам все соображать должен! Делай что хочешь, но «Центр» должен остаться на месте! Понял меня?
— Понял, — без энтузиазма ответил голос в трубке.
хлопнул дверью телефонной будки и направился к припаркованной на обочине машине. Вслед ему смотрел неброского вида парень, который в течение всего телефонного разговора стоял рядом с будкой и копался в хозяйственной сумке.
19 мая 1993 года, среда, деньМосква. Кремль. 1-й корпус, второй этаж.
Кабинет руководителя Администрации Президента
— Нет, нет! Даже не просите! Ничего поделать не могу. Борис Николаевич уже принял решение. Три дня им, чтобы выехать из 10-го подъезда! Что?.. Никакого Аркадия Моисеевичах не знаю!.. Нет, никто не звонил!.. Я еще раз вам повторяю: Президент четко сказал, чтобы духу их не было через три дня! Ясно? До свидания!
Филатов едва сдержался, чтобы не бросить трубку.
«Что творится? Кто-то в обход его, руководителя Администрации Президента, вселяет в помещения администрации какой-то Центр анализа и прогнозирования! Неизвестные люди, делая вид, что являются крупными госчиновниками, разворачивают бурную деятельность по сбору информации, выступая от имени государства и Президента! Фантасмагория какая-то! А эти звонки! Сегодня уже третий звонок с просьбой не выгонять Центр из администрации, в том числе один звонок от вице-премьера! А ему-то что? Нет, просит за какого-то Аркадия Моисеевича, которого я в глаза не видел, чтобы он вместе с Центром остался на месте!»
Сергей Александрович был раздражен до предела. Прошло всего пять месяцев, как он стал руководителем Администрации Президента, а уже столько проколов! Он обещал Ельцину, что поставит работу аппарата на должную высоту. «А что получается? То утечки информации, то пропажи документов, то какие-то проходимцы начинают действовать от имени администрации! Полный бардак!»
Филатов остро переживал за состояние дел на самом верхнем этаже государственного управления. Он искренне хотел превратить Администрацию Президента в эффективный инструмент реализации политики главы государства и не рассматривал ее как простую бюрократическую структуру типа канцелярии. Хотя некоторые из ближайшего окружения Ельцина думали иначе, отводя администрации роль заурядной конторы, обеспечивающей движение документооборота и ведущей график работы Президента.
Сергей Александрович вспомнил, как Президент всего пять месяцев назад предложил ему уйти из Верховного Совета и стать руководителем его администрации. Отношения Филатова с Хасбулатовым обострились до крайности, и предложение Ельцина было как нельзя кстати. Именно тогда глава государства обозначил ключевые направления в деятельности своей администрации — организация работы аппарата, взаимодействие с парламентом, создание государственной службы и кадровая политика. А это уже больше смахивало на функции ЦК КПСС, чем на задачи, решаемые «бюрократической конторой».
Приступив 22 января к своим обязанностям, Филатов довольно быстро понял, что главная проблема лежит в плоскости «человеческого фактора» — наличии большого числа некомпетентных в профессиональном отношении руководителей разного уровня, пришедших на ареопаг российской власти вместе с демократической волной, которая, с одной стороны, смыла опытных специалистов, а с другой — наводнила староплощадские кабинеты серой массой неспособных, случайных, безответственных людей. Неповоротливая, неуклюжая управленческая структура, возникшая на развалинах высшего партийного штаба, была неспособна полноценно выполнять функции обеспечения деятельности Президента и нуждалась в радикальном преобразовании. В короткие сроки Филатов образовал несколько новых управлений, создал мощные аналитические структуры, которые должны были восполнить дефицит интеллектуальной проработки государственных решений на самом верхнем уровне.
Но все отравляла распространяющая свои щупальца коррупция, которая сводила на нет любые начинания, планы и замыслы. Она как спрут обвивала структуры власти, захватывая кабинет за кабинетом, отдел за отделом, плацдарм за плацдармом, куда тут же подтягивала «своих людей», закрепляла коррупционные связи системой взаимных обязательств и интересов. Столкнувшись с этим, Филатов сначала был обескуражен, но потом, переговорив с Президентом, решил предпринять шаги, направленные на противодействие коррупции. Собственно говоря, Орлов и появился в Администрации Президента для реализации антикоррупционных планов Сергея Александровича.
ВОСПОМИНАНИЯ: «На работу в органы власти тоща приходил разношерстный контингент. Это были люди из коммерческих структур, которые непонятно зачем шли сюда. Были старые опытные чиновники, но и были совершенно непонятные люди. Почему? Зачем идут сюда? Мы докладывали руководству, но на это никто не реагировал. Было полно вакансий. Стояла задача, как можно быстрее заполнить штат, невзирая пи на что… Никакого фильтра пе было. Чаще всего делали шиворот-навыворот — сначала принимали на работу, а потом проверяли…» (Из воспоминаний Е.И. Владимирова, в 1992–1993 годах — специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).
Спустя десять дней после назначения Орлова на должность первого заместителя начальника отдела в Администрации Президента в «Независимой газете» была опубликована статья Филатова под броским названием «Государство поражено заразой коррупции», в которой он наметил целую программу действий.
СТАТЬЯ: «Что же надо сделать в самое ближайшее время? С привлечением общественности определить перечень должностей, которые потенциально в наибольшей степени могут быть подвержены коррозии взяточничества, протекционизма, незаконного лоббизма и других проявлений коррупции. Кроме того, нужно максимально разгрузить эти должности от таких распорядительных функций, без которых можно обойтись или которые можно выполнять через другие механизмы и структуры. А самое главное, необходимо организовать тот самый двойной контроль за этими должностями…» (Статья С.А. Филатова, в 1993–1996 годах — руководителя Администрации Президента. «Независимая газета», 24 марта 1993 года).
Но прошедшие после назначения Филатова на должность руководителя администрации месяцы, мягко говоря, не продвинули решение задач антикоррупционного противодействия на сколько-нибудь значимую величину, на что ему уже не раз пенял Президент. По-прежнему отмечались факты взяточничества, «внедрения» на государственные должности людей с сомнительной репутацией, утечки важной политической и другой конфиденциальной информации, смахивающие на целенаправленную торговлю секретами. Министр безопасности Баранников имел прямой выход на Президента, и Филатов зачастую даже не знал, что докладывает «главный чекист» главе государства о положении дел в администрации. Об этом он мог судить только по резко брошенной Борисом Николаевичем фразе липа: «Опять у вас бардак! Когда наведете порядок?» А ведь Филатов помнил, как Ельцин сказал по поводу возможных контактов с Баранниковым: «Прошу без меня не посещать этот дом».
