Вместо предисловия
В 1919 году отец провожал в белую Добровольческую армию девятнадцатилетнего студента Киевского технологического института Владимира Душкина. Слова, сказанные отцом на прощание, студент запомнил на всю жизнь. В них основная идея Белого дела была сформулирована лучше, чем во многих трудах идеологов движения:
— Ты идешь в армию драться за существующее. Сохранение существующего и есть основные долг и честь армии. Дело революционеров — разрушение существующего. Страна, принимающая разрушение без сопротивления, — грош ей цена. Подняв оружие в защиту попираемого принципа «Россия», ты уже этим самым жестом доказываешь, что Россия жива. Я не знаю, кто из вас будет победителем. История привыкла к тому, что им оказывается разрушитель. Будем надеяться, что вы — одно из редких исключений. Помни: ваше дело — дело чести.
Надежда отца не оправдалась: существующее было разрушено и на его обломках построена принципиально новая страна, которой был отпущен по историческим меркам ничтожный срок — меньше семидесяти лет. Наша история, свидетелями и авторами которой являемся мы сами, тоже прямое последствие 1917 года и кровавого вала, захлестнувшего страну после него.
Один из сотен тысяч добровольцев Гражданской, Владимир Душкин стал наводчиком 1-й батареи 7-й артиллерийской бригады, прошел горнило войны, оставил книгу воспоминаний[1] и умер в эмиграции. Его младший брат Алексей[2] остался в России, стал знаменитым архитектором и трехкратным лауреатом Сталинской премии, и сейчас невозможно представить себе Москву без построенных им станций метро «Кропоткинская», «Площадь Революции», «Маяковская», «Новослободская», без высотки у Красных Ворот и «Детского мира»; на возведенные им вокзалы прибывают поезда в Симферополе, Сочи, Евпатории, Брянске. Два брата, две судьбы. А сколько еще было навсегда разорванных семей, людей, искалеченных чудовищным катком Гражданской войны?.. Кто-то шел на ее фронты сознательно, кого-то затянул водоворот событий, и он был вынужден встать на ту или иную сторону, кого-то смяло и раздавило, хотя он стремился избежать схватки, кто-то в поисках истины или выгоды успел послужить под разными знаменами, кого-то безжалостно вышвырнуло за пределы Родины. Миллионы, десятки миллионов убитых, замученных, раненых, искалеченных, сошедших с ума, умерших от голода и болезней, ставших беспризорниками, потерявших всех родственников, эмигрировавших и увезенных в эмиграцию детьми, доживавших век в нищете, вынужденных сменить имя, затаиться, отказаться от создания семьи, просто не сумевших реализовать себя или реализовавших совсем не так, как хотелось бы… Точное число погибших и косвенных жертв не названо до сих пор — и вряд ли будет когда-то названо. (По данным статистики, в 1917–1922 годах население России уменьшилось на 12,7 миллиона человек, но эта цифра является спорной.)
Одна из излюбленных тем исторических дискуссий — возможно ли было после 1917 года избежать вооруженного противостояния и на ком лежит основная ответственность за его развязывание. Мнения разные, но большинство современных историков все же сходятся в одном: Февральский и Октябрьский перевороты и напрямую связанная с ними Гражданская война стали для России глобальной национальной катастрофой, непредвзятое изучение которой лишь начинается, а последствия не преодолены до сих пор. Особенно это заметно во время общения представителей старших поколений. В 2016 году автору этих строк довелось стать свидетелем и модератором дискуссии между ровесниками — отставным адмиралом советского ВМФ и потомком знатного русского рода, родившимся уже в эмиграции; обоим было за 80, но в их глазах, при всей внешней вежливости и взаимоуважении, горели все те же неизжитые эмоции начала 1920-х, и то, что для одного было святым и незыблемым, было ужасным и отталкивающим для другого и наоборот. Оба не старались услышать и понять друг друга, у обоих были принципы, которыми они не собирались поступаться. И как ни взывали окружающие к «примирению», вскоре стало понятно — оно невозможно, так как два этих русских человека, одинаково страстно любящих свою Родину, — из разных миров, «им не сойтись никогда»[3]…
«Национальное примирение» — эти слова действительно стали в последнее время лозунгом, который звучит буквально на всех уровнях. Но возможно ли примирение без понимания, что именно и почему произошло в 1917-м и после него? Без попыток проникнуть в психологию населявших Россию столетие назад людей? Без избавления от примитивных штампов о «поручиках Голицыных и корнетах Оболенских», с одной стороны, и «комиссарах в пыльных шлемах» — с другой? Без искреннего покаяния за пролитые моря крови — моря, в которых наряду с виноватыми тонули и ни в чем не повинные? Без раздумий об уроках, которые должны быть извлечены из трагедии вековой давности?.. Ответ, думается, очевиден. Механическое «примирение во благо Родины», отказ от понимания самих себя из опасения некоей «ревизии итогов революции», бездумный «Пакт забвения» (по аналогии с испанским соглашением 1977 года, запрещавшим пересмотр итогов гражданской войны) приведет только к одному — углублению последствий национальной катастрофы. Болезнь, которую не лечат, а просто «давят» лекарствами, убирая внешние симптомы, загоняя внутрь причину и ободряя больного тем, что он якобы отлично выглядит, рано или поздно убивает любой организм.
Именно затем, чтобы лучше понять собственную историю, и написана эта книга. В ней представлены очерки о жизненном пути пяти человек, которые связали свою судьбу с Белым делом и стали его легендами: С. Л. Маркова, М. Г. Дроздовского, В. З. Май-Маевского, Н. Э. Бредова и А. П. Кутепова. Один из них был генералом от инфантерии, трое — генерал-лейтенантами, один — полковником, незадолго до смерти произведенным в генерал-майоры. Все пятеро были кавалерами высшей боевой награды России — ордена Святого Георгия 4-й степени, а трое были представлены и к 3-й степени этого ордена. Все пятеро не были вовлечены в Гражданскую войну помимо своей воли, но сделали сознательный выбор и оставались верны ему до конца. Иногда их жизненные пути скрещивались, потом расходились вновь. Своей смертью умер только один из них — и смерть эта была напрямую связана с предстоящим расставанием с Родиной. Точных данных о месте и обстоятельствах гибели двоих не удалось установить по сей день. Могил не сохранилось ни у кого. Но имена всех так или иначе остались в истории. Одни звучат более громко и, что называется, на слуху, другие скажут что-то только специалистам. Не безупречные герои античного эпоса, не святые в белых одеждах и не безумцы, мечтавшие повернуть историю вспять, очень разные, прошедшие через различные испытания, они едины в одном — это были люди чести, сумевшие в чудовищных обстоятельствах поставить благо Родины выше своего собственного и своими судьбами доказавшие, что ради этого блага они готовы идти до конца.
