Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Я потянула билет и, увидев, что мне достался русский романтизм и Гоголь, села за стол и стала слушать Люду.
У нее была особая драматическая манера, которая, наверное, объяснялась ее профессией. Люда работала воспитательницей в детском саду.
– …Была сильная гроза, – рассказывала она профессорше. – Бурлили волны, гремел гром, молнии били в скалу со всех сторон! Справа и слева! А он все сидел и смотрел вперед!
«Песнь о буревестнике», – догадалась я. То, что Горький оказался в разделе литературы XIX века, меня почему-то не удивило.
Меж тем, по словам Люды, буря всё нарастала. Вода всё поднималась, и парень (я еще подумала: почему она буревестника называет «парнем»?) всё сидел на скале и все тоскливей смотрел на бурлящую воду в реке. Преподавательница, ее звали Наталья Александровна, открыла зачетную книжку:
– Как называлась река?
Люда задумалась. Экзаменаторша ждала, теребя в пальцах зачетку.
– Днепр! – вспомнила Люда.
– Нева, – сказала Наталья Александровна. Надо быть внимательней, когда читаешь! Пушкин описывал Петербург, а не Киев.
– Тройку поставила. За что? – обиженно сказала Люда, проходя мимо.
Дальше была моя очередь.
Гоголь – один из моих любимых писателей, о нем я могла говорить часами. А вот история о том, как я завалила по нему экзамен.
Я рассказала всё. Про особенности русского романтизма, про Иенскую школу, упомянула о влиянии на Гоголя таких писателей, как… Дала примеры «занижения»: вместо романтического ландшафта – низменность, плоскость, площадь, лужа со свиньей. И так далее, и тому подобное. Всему этому литературоведческому лексикону я поднабралась, общаясь с Ларисой.
Преподавательница устремила на меня пораженный взгляд.
– Что-то не так? – спросила я, втайне усмехаясь.
– Всё так! – сказала она, беря мою зачетку.
Я снова усмехнулась, уже более открыто.
– Перечисли рассказы, – устало сказала профессорша.
Я набрала в легкие побольше воздуха и начала:
– «Старосветские помещики», повесть «Тарас Бульба», «Вий», «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Денисовичем»…
Я решила, что удовлетворила ее любопытство и посмотрела на зачетку. Наталья Александровна долго молчала. Потом сказала дрогнувшим голосом:
– Придешь в следующий вторник, когда подготовишься!
Пораженная, я вышла из класса.
Во вторник с утра у меня было свидание с отцом. Он передал мне через жену, чтобы я ему принесла двадцать пачек «Беломора». Просьба мне показалась странной: мой отец никогда не курил. Даже в юности. Страсть к курению в нашей семье передавалась по женской линии. Курила папина мама.
В отличие от первого свидания – тюремное окошко, два охранника у папы за спиной – второе происходило в отдельной комнате. Когда охранник закрыл за нами дверь, отец уставился на меня:
– Где ты, скажи на милость, шатаешься целыми днями? Я вторую неделю не могу тебе дозвониться!
На первую часть вопроса я даже не ответила, спросила только, откуда он мне звонит?
Он развел руками, как всегда делал, когда я спрашивала что-нибудь глупое.
– Из телефонной будки, разумеется! Там, на углу Садовой и… Вот, черт, забыл название улицы…
Я взмолилась:
– Папа, что ты говоришь! Какая телефонная будка? На каком углу?
У меня в голове пронеслось: папа ведь не очень молод, тюрьма его доконала.
Отец хитро улыбнулся.
– Ты ничего не знаешь?
– Абсолютно.
Месяц назад директор тюрьмы неожиданно велел доставить отца к нему в кабинет. С отца сняли наручники.
– Мне вас Бог послал! – сказал директор. – Мне тут сказали, что вы – толковый проектировщик!
Отец скромно опустил глаза.
– Смотря кто сказал…
– Да, понимаю, понимаю, – сказал директор. – Да вы садитесь, Капович! Это я должен перед вами стоять… Вы мне сейчас, может, жизнь спасете!
– Спасибо, я уже и так сижу.
Директор оценил шутку и продолжал:
– Мне семь лет назад обещали прислать группу инженеров! Конечно, не прислали. Я тут перелистал ваше дело и подумал: у меня же свой сидит. Короче, Капович, вы можете снести тюрьму?
Отец тоже оценил юмор.
Оказалось, что директор не шутил.
– Нужна серьезная перестройка. Здание-то старое, вместительность низкая, условия ужасные. По тридцать-сорок человек в камере – это же с ума можно сойти! Мочатся друг другу на голову с верхних нар…
– И с нижних на верхние тоже! – заверил его отец.
– Короче, вы понимаете, – подытожил директор.
Отец сказал, что понимает, и они приступили к обсуждению деталей работы.
Проблем было много. Во-первых, объяснил мне папа, у него не сохранилось никаких оригинальных чертежей. Во-вторых…
– Да что я тебе все это рассказываю. У меня сейчас райские условия! Своя камера, стол, и к тому же он мне выдал ключи от всех ворот, дверей, переходов. Я – практически свободен, хожу повсюду, делаю обмеры. В общем, у меня всё прекрасно! А вот за тебя я переживаю. Что происходит дома? Как ты учишься? Лиля (так звали его жену) говорила, что у тебя неприятности? – он показал пальцем наверх.
– Неприятности? – спросила я. – Какие неприятности?
Я тоже показала пальцем вверх и спросила глазами, не прослушивается ли помещение. Он покачал головой «нет», потом подвигал ртом «может быть, ты и права».
– Так что с учебой? – переспросил он уже другим голосом.
Я сказала, что сдала все экзамены, кроме литературы. Литературу я каким-то образом завалила.
– Что за проблемы с этим-то? – удивился отец.
Он показал пальцем на себя. Мол, тебя завалили из-за того, что я тюрьме?
Дело его было большое, о нем писали в газетах. Я покачала головой и пересказала в двух словах. Мол, какая чушь, видимо, попутала хронологию.
– Дело не в хронологии, а в имени, – сказал он. – Ты вслушайся в то, что ты несешь! Какой Иван Денисович? И вообще, Катька, я тебе уже не раз говорил и хочу повторить еще раз: бросай курить. Женская тюрьма в сто раз хуже мужской… Если, не дай Бог…
Тут-то я вспомнила про принесенное курево:
– А зачем тебе папиросы? – спросила я, доставая мешок с «Беломором».
Он заглянул в него и кивнул:
– Понимаешь, я же догадывался, какую вы с мамой развернете деятельность, начнете искать мне какую-нибудь жратву, которой нет в магазинах! Переплатите втридорога! На хрена всё это надо, если здесь за две пачки «Беломора» я могу получить всё, чего сердце пожелает. Даже халву! – добавил с детской радостью.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
