лицо Бернарда, а затем моё, выглядывающие за его спиной.
— Настоятельница на месте сестра? — поинтересовался я.
— Да, проходите брат Иньиго, — она явно меня узнала, что сократило нам время на объяснения.
Вопросов к нахождению на территории монастыря огромного швейцарца в этот раз ни у кого не возникло, меня многие из монахинь, помогавшие мне в соборе на сортировке людей знали в лицо.
— Брат Иньиго! — удивилась пожилая женщина, когда меня внесли к ней в кабинет.
— Добрый день сестра, — я показал Бернарду опустить меня на стул и выйти, она тут же напряглась.
— Вам не о чём переживать сестра, — заговорил я спокойно и миролюбиво, — я пришёл поблагодарить вас за помощь, которую оказали расследованию вы и ваши послушницы.
— Эта наша обязанность помогать посланцам Святого престола, — склонила она голову.
— И папа обязательно об этом узнает из моего отчёта, — ответил я, — что более надёжной матери-настоятельницы ордена клариссинок в Неаполе ему не найти.
— Благодарю вас за тёплые слова брат Иньиго.
Я достал схожий документ с тем, что отдал ранее другому настоятелю и вот тут у женщины едва не случился шок, поскольку это был её годовой оклад.
— Папа далеко, его благодарность может к вам и запоздать, — я посмотрел на неё пристально, — а лично моя благодарность всегда доходит первой. Эта сумма не отражена ни в каких документах сестра, так что берите и тратьте по своему разумению.
— Это слишком много для такой простой женщины, как я брат Иньиго! — она ошеломлённо посмотрела на меня.
— Значит помолитесь за меня дважды сестра, — улыбнулся я, — простите, но у меня ещё много дел, я просто не мог не поблагодарить вас лично. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Конечно брат Иньиго! — она склонила голову, а я крикнул Бернарда. Который зашёл и переместил меня к себе за спину.
— Храни вас господь сестра, — попрощался и перекрестился. Настоятельница сделала то же самое.
Пока мы шли обратно, Бернард поинтересовался у меня.
— Сколько здесь оказывается симпатичных монахинь, может мне тоже уйти в этот монастырь синьор Иньиго?
— Если только сначала отрежем тебе всё лишнее, чтобы тут не произошло больше непорочных зачатий Бернард, — спокойно ответил я, на что он вздрогнул.
— Ваше общение с инквизиторами синьор Иньиго, лишает вас всяческого чувства юмора, — недовольно пробурчал он.
— Я понял одно Бернард, — вздохнул я, — не люблю я пытки. Не доставляет мне ничего из этого удовольствия.
— А что вам нравится синьор? — заинтересовался он.
— Деньги Бернард, и чем больше их, тем больше они мне нравятся, — признался я честно, — я уже понял, что они дают мне главное, что я люблю — свободу.
— Тут с вами не поспорить синьор Иньиго, — вдохнул он тяжко.
— Кстати насчёт этого, — я постучал кулаком ему по спине и он остановившись снял меня и посадил в одну из ниш, а сам опустился на корточки, чтобы мы были на одном уровне, если так можно выразиться, поскольку я был мелким клопом на фоне огромного швейцарца.
— Какие твои планы на будущее? — спросил я его.
— Воевать дальше, моей семье постоянно нужны деньги, а я единственный кто могу их заработать, — он серьёзно посмотрел на меня.
— Подумай хорошо Бернард сколько тебе нужно, чтобы вернуться домой, закрыть все свои долги, устроить семью, чтобы они не нуждались и перейти ко мне на постоянную службу. Алонсо хороший управляющий, но, к сожалению, не очень хороший воин.
— Вы хотите нанять меня синьор Иньиго? — удивился он.
Я отрицательно покачал головой.
— Взять в свою свиту, — очень медленно, чтобы он понял ответил я, — я могу дать тебе одновременно большую сумму, но потом неизвестно сколько у меня будет денег, так что возможно мы с тобой будем питаться одной только водой и хлебом. И в эти тяжёлые времена мне нужен будет надёжный друг и соратник, а не просто наёмник.
Бернард задумчиво посмотрел на меня.
— Я тебя не тороплю, — кивнул я, — время есть до нашего возвращения в Рим.
— Обязательно обдумаю столь лестное предложение синьор Иньиго, — склонил он голову и затем взял меня обратно к себе на руки и пересадил в кенгурятник.
* * *
Закончив дела с настоятелями, я попросил отвести меня в дом того человека, у которого сбежала с евреем дочь. К моему удивлению, они жили в не самом плохом квартале, да ещё и в отдельном доме, что говорило о семейном достатке.
Четвёрка швейцарских наёмников привлекала всеобщее внимание, но особенно конечно выделялся Бернард, со мной за спиной. Вот только уже неделю как в этом городе при моём появлении на улицах не слышались больше детские и взрослые голоса с радостными криками: «урод», «демон» и «монстр».
Постучав в двери нужного дома, мы ждали недолго, открыла нам испуганная женщина с серым от горя лицом.
— Сеньор Леон дома? — поинтересовался я у неё.
— Нет синьор, он на рынке, торгует, — испуганно переводила она взгляд с меня на вооружённых людей рядом.
— Позовите его, я хочу с ним поговорить, — приказал я, — дочь дома?
Женщина закивала.
— Бернард, выдели ей кого-то в сопровождение, чтобы не заблудилась по пути, вместе с мужем, — добавил я и швейцарец понятливо кивнул.
— Сейчас позову Лауру и оденусь, — она безропотно поднялась наверх, приведя девушку, в которой от человека, остались лишь одна внешняя оболочка. Бесцветный и гуляющий взгляд, полная послушность, в общем словно совершенно другой человек, а не тот, которого я вытащил тогда из подвала.
Её мать ушла, а меня Бернард опустил на лавку, девушка отвернула от меня лицо, явно узнавая.
— Мне сообщили, что ты хочешь совершить тяжкий грех Лаура, — я посмотрел на её чуть округлившийся живот, — убить своё дитя.
Девушка промолчала, смотря в стену.
— Яков в тюрьме, — я решил зайти по-другому, — он ждёт своей судьбы в гораздо более худших условиях чем ты.
— Вы пришли меня мучать синьор? — спросила она бесцветным голосом, — моя жизнь и так окончена.
— С чего ты так решила? — притворно удивился я.
— Якова скорее всего осудят и заключат в тюрьму на долгие годы, меня отправят в монастырь, хочу
