Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
говорили мне: «Ты спас мне жизнь!» или «Ты помог моему кузену». А вот собственным детям я помочь не мог… Я был уверен, что Даниэлла тоже вот-вот сорвется. Я мог только молиться о том, чтобы они всё поняли сами.
Годами раньше, когда я еще жил с Дебби, но до того, как поймал Гилберта под наркотой, я столкнулся на собрании с молодым парнем по имени Джонни Би. Он был забавным чувачком и хотел, чтобы я стал его спонсором[55]. Он носил сережку в носу, еще по три в каждом ухе, его губы и соски тоже были проколоты. Я смотрел на него и думал: «Что ты за чучело?». Джонни ездил на большом голубом монстр траке. Я должен был выступать на собрании в Санта-Барбаре, и Джонни вызвался подвезти меня, чтобы я принял душ и переоделся.
Когда мы вошли в дом, из кухни вывалился Гилберт – под кайфом, такой худой, что с него спадали трусы.
– Как делишки? – спросил он. Я познакомил его с Джонни.
Я принял душ, переоделся, и тут ко мне подошел Гилберт:
– Эй, пап, можно я схожу на собрание с Джонни?
В Санта-Барбару я поехал один, а Гилберт и Джонни отправились на собрание в Лос-Анджелесе. Со мной сын ходить не хотел, но Джонни Би ему понравился. Реабилитация иногда работает не так, как ты ожидаешь. Другие люди могли сделать для моих детей то, чего не мог я сам. Я молился, чтобы Джонни Би стал для Гилберта хорошим примером выздоровления.
Пока я пытался смириться с мыслью, что Гилберт и Даниэлла должны бороться с зависимостями в одиночку, позвонил мой старший сын – умерла его мать Диана.
Это случилось в августе 2012 года.
– Пап, мама умерла, – сообщил малыш Дэнни. – Я подумал, ты должен знать.
Я спросил, как он себя чувствует, он заверил, что все хорошо, но я слышал, что ему тяжело.
– Малыш Дэнни, тебе что-нибудь нужно? Я все для тебя сделаю.
– Через два месяца в Хавасу будут поминки. Я буду рад, если ты приедешь.
– Не хочешь пока что переехать ко мне?
– Нет, все в порядке. Встретимся на церемонии.
– Я буду там.
Я позвонил Глории и сказал, что в дни поминок буду со старшим сыном, и ничто не должно меня отвлекать. Она возразила, что на это время у меня запланированы съемки. Я попросил ее переделать расписание, чтобы освободить выходные.
Мы с малышом Дэнни вместе полетели в Лас-Вегас и арендовали машину, чтобы доехать до Хавасу. Впервые за много лет мы прекрасно провели время вместе. Конечно, малыш Дэнни иногда приезжал ко мне из Ломпока, но та поездка была другой. Когда мы летели с поминок обратно и самолет попал в зону турбулентности, совсем как в наш первый совместный полет, малыш Дэнни обратился к испуганным пассажирам:
– Силами Серого Черепа! Им больше нестрашно, пап!
Поездка в Хавасу выдалась эмоциональной. Малыш Дэнни держался тише воды, ниже травы. Он любил свою мать. Что мне нравится в нем больше всего – это его добрая и нежная натура. Иногда мне кажется, что он вырос таким только благодаря Нянечке.
В поездке я вспоминал Диану. Я действительно ее любил. У меня плохо получалось это показать, но чувства были искренними. Я знал, что Бог свел нас вместе, чтобы на свет появился малыш Дэнни.
– Пап, – позвал сын. – Спасибо, что заботился о маме.
Он знал, что со многими своими бывшими я не поддерживал отношения – мы расставались раз и навсегда. Но с Дианой мы всегда могли над чем-то посмеяться, даже когда ругались. Мы работали вместе, и она до конца жизни была благодарна нам с Мэйв за то, что мы воспитывали малыша Дэнни, пока она сидела в тюрьме.
Поминки состоялись в любимом ресторане Дианы в Хавасу. Для нас зарезервировали патио. Место мне понравилось – настоящий семейный ресторан с площадкой для детей и прочими приколами. Такие места нравились Гилберту, Даниэлле и малышу Дэнни, когда они были детьми.
На поминках гости делились своими воспоминаниями о Диане, и когда пришла моя очередь, я сказал, что она была чудесной женщиной и великолепной матерью. У всех нас свои демоны, и мне нравилось, как Диана справлялась со своими. Она отвернулась от вредных привычек, наладила нормальную жизнь, была прекрасным партнером, и лучшее этому доказательство – то, каким она воспитала малыша Дэнни.
Около пяти-шести вечера, когда гости перешли к напиткам, малыш Дэнни собрался уходить. Я составил ему компанию, по пути раздав несколько автографов и сделав пару снимков. Когда мы вышли из ресторана, сын выдохнул:
– Пап, я так рад, что ты здесь.
Я тоже был рад. Но не за него, а за себя. Мне, как эгоисту, было необходимо хоть на время заполучить внимание сына. Поминки – отличное напоминание о том, что жизнь бывает короткой и жестокой, и время с близкими надо ценить.
По пути обратно в Вегас малыш Дэнни сказал:
– Пап, у меня уже седина появляется. Прям бесит. У тебя есть седые волосы?
Я улыбнулся. Мой ребенок, мой прекрасный сынишка, парниша, которому я иногда разрешал плавать в бассейне по ночам, малыш, который просил макароны с сыром у Нянечки, а потом вырос и стал нормальным счастливым мальчиком – именно этот парень спрашивал меня о седине.
– Конечно, есть. У меня на правах в графе «цвет волос» написано «чисто мужской цвет».
Мы знатно над этим поржали.
– Слава Богу, что я не один, – улыбнулся сын.
Глава 31. Переживать и молиться, 2013
Ситуация накалилась до предела, когда я был в Лондоне на съемках «Маппеты 2», где подружился с Рэем Лиотта и Крэйгом Болкхэмом, его телохранителем. Дела у Даниэллы и Гилберта шли неважно. Мэйв решала свои проблемы, у матери подкосилось здоровье, да и у меня хватало своих забот. Боль терзала меня каждый день, но я держался, не позволяя ей уничтожить себя. Меня спасала вера. Я постоянно возвращался к мантре: «Если молишься, зачем переживать? А если переживаешь, зачем молиться?». Я молился снова и снова: за Гилберта, Даниэллу, за свою мать. Я знал, что если Бог смог спасти меня, наставить меня на путь истинный, то поможет и моим детям.
Какое-то время Мэйв считала иначе. Она позволяла Богу крутить своей жизнью, но судьбы своих детей предпочитала вершить сама. Потом и она поняла, что мы оба абсолютно бессильны.
Мой друг Крис Дэвис как-то сказал:
– Как понять, что дело – полная дрянь? Когда все хуже
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
