Ну-ка, потягаемся, у кого мышцы покрепче окажутся!»
Осьминог, чтобы захватить его правую руку и ноги, вынужден был высунуться из своего укрытия. Он обитал, оказывается, за полуразрушенной перегородкой такелажного ящика…
«Карл, бей его скорее, бей! – едва не закричал Отто, вспомнив, что следом идет сын, да удержал себя: из-под маски акваланга Карл его не услышит. – Ах ты, тварь сатанинская! Снова пошел в атаку!»
Еще один щупалец охватил теперь его правую руку, будто крапивой, обжег голую спину и плечи и гибким концом потянулся к шее, но тут из-за спины Отто мелькнула острога: Карл со всей силы, какую можно было вложить здесь, в толще воды, вонзил трезубец в то, что можно назвать «головой» мерзкой твари. Выдернул, еще раз ударил – из-под стальных зубьев остроги разлилась мутная жижа, Отто с облегчением почувствовал, что гибкие тиски расслабились, скользя по телу, будто толстые, мылом натертые канаты, опустились к ногам, повисли на одном из уцелевших пиллерсов.
Отто мысленно перекрестился, поднял свою острогу, повернулся к сыну и показал большой палец: дескать, молодчина, Карл! Он сделал несколько шагов вперед и теперь сам из предосторожности ткнул острогой во тьму, за следующую перегородку в трюме…
Ткнул и с ужасом ощутил, что трезубец вошел во что-то мягкое!
«Да тут целое семейство этих осьминогов! – мелькнула мысль у Отто. – Вот придется нам потратить силы на их выбивание! Не хватит воздуха в аквалангах!..» Кровь заледенела в жилах, когда он потянул острогу на себя, а в свете фонаря увидел, как за острогой к ним поплыло то, что много лет назад было человеком!
В полуистлевшем мундире, без головы, без кистей рук и ног, «вышел» солдат, когда-то приставленный в караул к золоту… Застигнутый шквалом воды, которая хлынула в огромную пробоину при столкновении со скалой, он не осилил встречного потока и остался у сокровищ, почти целый век ожидая смены караула!
Отто замутило едва не до рвоты. «Как в старинных пиратский романах, – пришло невольное сравнение в голову. – Жестокий Флинт оставил покойников сторожить свой клад…» Он резко дернул острогу, стряхнул останки и, чувствуя, что у него подкашиваются ноги от пережитого ужаса, сделал еще шаг, потом еще… Посветил фонарем, осматривая до предела сузившееся пространство носового трюма. «Где-то здесь должны быть те заветные ящики! Они не могли вывалиться из трюма: левый борт барка не поврежден!» Еще шаг навстречу счастью или горькому разочарованию…
Большие ящики, укрытые налетом морской тины и проникшими сюда водорослями и мелкими ракушками, бесформенной кучей громоздились перед ними! Рухнув при катастрофе барка, они переместились с донной палубы на борт и теперь не представляли собой строго и симметрично сложенного груза.
«Нашли! Нашли наше золото!» Душа Отто готова была воспарить на небеса от радости, и он, не сдержавшись, потыкал острогой в ближний ящик, но тут же сделал шаг назад и попросил знаком Карла посветить вокруг: нет ли поблизости еще непрошенных сторожей. Карл осветил все сомнительные закоулки отсека, но, кроме них, здесь больше никого не было, если не считать мелких рыбешек, неведомо зачем забравшихся сюда. С понятным нетерпением вынул из чехла толстый нож, легко вскрыл ближний ящик – золото! Вот он, тот мираж, который звал Дункелей почти сто лет! Вот он, золотой призрак, который усилием, волей его, Отто Дункеля, превращен в реальность и лежит у ног! Сокровища дождались настоящего владельца! Дождались, и теперь не существует на земле силы, которая заставила бы его, Железного Дункеля, отказаться хотя бы от одного грамма этого золота!
Карл потрогал отца по плечу, приводя в чувство, и пальцем показал на часы: пора подниматься наверх, бой с осьминогом отнял несколько драгоценных секунд, но крепко измотал нервы. И все же без слитков Отто наверх не поднимется! Он знаком подозвал к себе сына, отвязал у него с пояса сетку из толстого капрона, вынул из ящика четыре слитка, в каждом весу не менее десяти фунтов, нагрузил вслед за этим и свою сетку и дал знак: уходим! Перед стеклами маски суетились рыбешки, мелкие и крупнее, и Отто по достоинству оценил смекалку убитого ими осьминога: место для жилья, а тем более для подкарауливания добычи, здесь действительно идеальное.
Сетки с золотом оставили на борту «Генерала Гранта», привязали к ним страховые концы и неспешно поднялись на поверхность. Едва головы оказались над пологими спокойными волнами, как в глаза – нестерпимо ярко! – ударили предзакатные лучи, теплые, ласковые, жизнеутверждающие и особенно приятные после жуткого мрака посейдоновых владений. Отто снял маску, ласты, забросил все это через борт в шлюпку, подтянулся на руках и перевалился через кормовую банку. Рядом Карл, мокрый и сияющий от радости, широко раскрытым ртом хватал свежий и такой ароматный морской воздух.
– Ну как, господин сенатор? – прокричал с яхты Майкл, перегнувшись через фальшборт. – Удачным был поход?
– Еще как удачным, Майкл! Убили огромного осьминога! – Отто прокричал в ответ первое, что всплыло в памяти о недавнем путешествии под воду. «Ну и гонца выслал мне навстречу мой покровитель Посейдон! – вздохнул Отто, снова сжимаясь всем телом в упругий комок. – Как будто хотел еще раз испытать на прочность! Ну ничего, теперь будет более ласковым, убедился, с кем имеет дело! Не робкие парни пришли сюда, от своего не отступят!»
– Ой! – пронзительно вскрикнула Марта, которая, как и любая женщина, не могла спокойно переносить всяких пауков, мышей, а тем более ползучих и подводных гадов. – Страшно было? Вы целы? Он вас не покусал, надеюсь?
– Не волнуйтесь, баронесса! – звонким голосом счастливого человека отозвался Карл, стаскивая акваланг со спины. – Он весьма смелый и симпатичный, этот подводный парень! И очень гостеприимный. Увидел отца, обнял его, как родного брата, и никак не хотел отпускать, не познакомив со своим жилищем поближе!
Марта даже побледнела от услышанного, с отчаянием в голосе и с протестующим жестом руки воскликнула:
– О Боже, он еще и шутить может! Что за человек!
– Так для Карла подводная охота не в диковинку, баронесса, – за младшего Дункеля пояснил Фридрих. – Ему и с акулой не раз приходилось сталкиваться. И не только в кафетериях для любителей деликатесов, а и там, в ее вольных просторах обитания!
Отто, в душе радуясь, что Марта так взволнована услышанным, поспешил успокоить молодую женщину:
– Он наговорит вам, дорогая Марта, слушайте его сказки! Но осьминога мы действительно убили… Майкл, скажи Чжоу, пусть возьмет нож, большую кастрюлю, спустится и нарежет нам на ужин хороших кусочков от щупалец. Хочу попробовать осьминога под соусом!
Баронесса отчаянно замахала руками, Майкл хохотнул. Свесив лохматую голову над фальшбортом, он
