не пришел.
Она вытолкнула Томазину из спальни.
Внизу был накрыт маленький столик, столовые приборы блестели, посуда сверкала. Стояли крошечные вазочки с кремовыми розами и жгуче-оранжевыми герберами.
Томазина зажгла свечи и приглушила свет. Это был ее вечер.
Поставила прелюдию Шопена. Да, ее вечер. Ее и Джема. Ужин à deux.
Полчаса спустя Томазина открыла дверь сияющему Джему.
– Вы выглядите потрясающе. – Он благодарно выдохнул. – И пахнет великолепно. Я принес две бутылки: красного и белого. И… – Он чуть игриво протянул букет красных роз. – Не с клумбы. Чесслово.
Томазина взяла цветы, а Лорен – бутылки.
– Я поставлю белое в холодильник, а красное открою, пусть «подышит», хорошо?
Томазина постаралась не захихикать от такой необычной заботливости Лорен.
– Очень рада, что вы смогли прийти, – сказала она Джему. – Иначе ужин бы пропал.
Лорен подошла к ним с подносом, на котором стояли два бокала с золотистым просекко.
– Сегодня вечером нас будут обслуживать, – объяснила Томазина Джему. – Это хороший опыт для Лорен. И значит, я смогу написать ей рекомендацию.
– Потрясающе, – сказал он, поднимая свой бокал.
Томазина подняла свой. Она вдруг почувствовала себя уверенной. Воодушевленной. Счастливой.
– За случай! – сказала она.
Глава 24
Удивительно, что можно сделать за короткое время, имея возможности и готовую команду.
Всего за два дня, прошедших с потопа, «Найтингейл букс» расчистили, все неповрежденные книги упаковали в коробки и отнесли в гаражку Джун. Эмилия и Беа ездили по окрестностям, подбирая необходимые вещи и материалы: стеллажи, светильники и краски. Джексон нанял трех ребят, которые помогали ему штукатурить и плотничать, и лучшего электрика. Работали до ночи.
Утром в день свадьбы Элис Бэзилдон дверь магазина распахнулась. Эмилия подняла голову. Она помогала шкурить старые стеллажи.
Это был Марлоу.
Они не разговаривали с тех пор, как она ушла из квартета. Она думала, что, возможно, получит от него весточку, что он позвонит ей, чтобы узнать, как она, но этого не произошло.
– Ты мне нужна, – сказал Марлоу.
Его шевелюра была растрепана, как будто он только что проснулся. К этому времени он уже должен был быть в костюме и туфлях, с зачесанными назад волосами, потому что свадьба планировалась на двенадцать.
Эмилия вздохнула:
– Зачем?
– Дельфина уехала в Париж, и ты нужна мне в квартете.
– Что? Почему уехала?
Марлоу казался немного напряженным.
– Почему, Марлоу? Что ты выкинул?
– Слушай, у меня нет времени на объяснения. Свадьба начнется уже через час, и нужен квартет, чтобы сыграть «Прибытие царицы Савской». А мы сейчас превратились в трио…
– Трио – это супер!
– Эмилия. Это свадьба Элис Бэзилдон. Ты знаешь, какая она чудесная девушка. Мы не можем ее подвести.
– Она не заметит, что нет виолончели.
– Зато Сара Бэзилдон заметит.
Эмилия отвела взгляд. Она готова была отказаться, но подумала об Элис, идущей к алтарю после всего, что с ней произошло, и захотела, чтобы все прошло идеально.
– Даже если я ни черта не умею играть?
– Ты можешь хорошо сыграть. Если постараешься. – Он расстроенно посмотрел на часы. – Эмилия, давай! Пятьдесят минут. Это нечестно по отношению к Элис…
Эмилия отхлебнула вина, понеслась в спальню, распахнула шкаф, схватила длинное черное платье, виолончель и побежала вниз по лестнице, через магазин, выбежала на улицу и запрыгнула на заднее сиденье к Марлоу. Когда машина тронулась, она попыталась переодеться на ходу.
В зеркале заднего вида она заметила, что Марлоу хихикает.
– Не смейся надо мной!
Эмилия влезла в платье с облегающим лифом, молясь, чтобы оно не треснуло по швам. Затем посмотрела на свои ноги.
– Туфли забыла! – вскрикнула она.
– Нет времени!
– Я же не могу надеть кроссовки!
– Выйдешь босиком. Как Дасти Спрингфилд[21].
– Кто?
Марлоу закатил глаза:
– Будешь «босоногой виолончелисткой», словно так и надо.
– На улице холодно!
Они подъехали к поместью, ворота которого были украшены остролистом, плющом, красными розами, белыми лентами и крошечными фонариками, как в сказке.
– Ух! – выдохнула Эмилия. – Красота какая. Смотри, Марлоу.
– Да, да, да, – процедил он, бросив беглый взгляд на декор, и машина с ревом помчалась по дороге.
Гостей направляли на огороженную на газоне площадку, но он поехал на основную парковку у часовни.
Глядя на себя в зеркало заднего вида, Марлоу повязал галстук-бабочку. Эмилия просунула голову между передними сиденьями:
– Почему Дельфина взяла и уехала? Ужасный поступок в день свадьбы! Какая-то эгоистка!
– Ну да. Вот тебе и Дельфина. – Марлоу был немногословен. – Хотя я не могу сказать, что мне жаль. У нас уже какое-то время не все шло гладко.
– Тебе не нужен человек, который может так тебя подвести!
Их глаза на мгновение встретились. Затем Марлоу отвел взгляд:
– Не нужен…
Эмилия прикусила губу. Очевидно, он был расстроен больше, чем показывал.
– Фелисити и Петра уже в курсе. Я сказал им, что ты будешь.
– Откуда ты знал, что я соглашусь?
Марлоу усмехнулся и пожал плечами.
Эмилия взяла виолончель и застегнула платье.
Десять минут спустя она уже стояла в церкви, повернувшись лицом к прихожанам. Расправила платье, надеясь, что никто не заметит ее босых ступней. Слава богу, за неделю до этого она покрасила ногти на ногах, так что ничего позорного в ее виде не было.
Марлоу, Эмилия, Петра и Фелисити настроили инструменты.
Когда они начали играть, Эмилия неожиданно для себя совершенно успокоилась. Она была сосредоточенна, музыка казалась идеальной, и пальцы послушно за ней следовали. Эмилия улыбнулась, почувствовав, как растет ее уверенность в себе, и чуть зарделась, когда Марлоу одобрительно кивнул. Музыка парила под церковными сводами.
Потом, по незаметному сигналу Марлоу, они заиграли «Прибытие царицы Савской».
Церковь показалась Элис огромной.
Она не спала с самого утра и ужасно волновалась. Но не как перед днем рождения или под Рождество. У нее было тяжело на душе. Живот крутило, и у нее было плохое предчувствие.
Когда Сара застегивала пуговицы на ее платье, она чуть не задохнулась, и не потому, что платье было слишком тесным.
Приталенный лиф из кремового шелка с рукавами длиной три четверти застегивался сзади. Затем шла юбка из тюля и фата с вышитыми плющом и розами. Домашние шутили, что Элис, наверное, наденет под платье хрустальные туфельки, но она нашла красивые атласные туфли, расшитые бисером, с бутонами роз на носке. В первом ряду поставили трость, на случай если она понадобится, но Элис твердо решила идти к алтарю без нее.
– Дорогая, – сказала Сара, – ты выглядишь потрясающе. Хью – самый счастливый мужчина на свете!
Элис выглянула из окна спальни. Дорога была заполнена машинами, подъезжали нарядные гости, везущие на задних сиденьях идеально завернутые подарки. Она видела шляпки, чувствовала ароматы духов. Почти все, кого она когда-либо знала и встречала, собрались сегодня в поместье.
Она увидела, как Диллон поднимает ограничительный трос, чтобы запустить на парковку новую порцию автомобилей. Диллон был одет в камуфляжные брюки и защитную куртку. Почему, когда она его видела, у нее на сердце теплело, а при мысли о Хью ее словно окатывали ледяной водой?
«Потому что ты не выходишь за него замуж, идиотка», – сказала она себе. Конечно, при виде Диллона она чувствовала
