шубки. У подъезда стоял целый ряд карет» [206].
Десять лет этот дом был центром Пашковского движения и местом проведения еженедельных евангелических собраний, пока в 1884 году 53-летнего миссионера, занимавшегося незаконной, подрывавшей православие деятельностью не выслали из страны. Верная супруга и дети вскоре последовали за ним.
Особняк у Невы был куплен французским послом, графом (впоследствии маркизом) де Монтебелло, и к 1892 году стал собственностью Французской республики и резиденцией посольства. Уже немолодой маркиз был мягок в политике и, казалось, совсем не имел неприятелей. Марсель Пруст позаимствовал образ Монтебелло для героя цикла романов «В поисках утраченного времени» де Вогубера, тоже маркиза и тоже посла Франции, не польстив, правда, своему соотечественнику: «Не говоря о тысяче ужимок, которые г-н де Вогубер считал подобающими светскому человеку и дипломату, он придавал приветствию развязность, резвость, веселость, чтобы, с одной стороны, казаться в восторге от своей жизни, тогда как мысленно он перебирал неудачи своей карьеры, не приносившей повышений, и находился под угрозой отставки, с другой же стороны, чтобы казаться молодым, мужественным, обольстительным, тогда как в зеркале он видел — и даже больше не решался созерцать — морщины, застывшие на лице, которое ему хотелось бы сохранить полным очарования» [207].
Монтебелло был очень любим в высшем обществе, и этот дом снова стал центром великосветской жизни с блестящими балами, торжественными приемами и изысканными обедами. Немалой причиной популярности посла послужила его очаровательная супруга Магдалена:
«Каждый поднимавшийся по лестнице французского посольства на Гагаринской набережной чувствовал симпатию к Франции. Седые генералы, молодые поручики, молодые или пожилые дамы общества, художники, ученые, все находились под обаянием личности маркизы Монтебелло.
Природа одарила ее добротой и выдающимся умом. Ее остроумные замечания очень забавляли, но никто ими не чувствовал себя оскорбленным. Она обладала чувством меры, так часто отсутствующим у дипломатов. Чрезвычайно отзывчивая, всегда готовая помочь и облегчить страдания, она основала лазарет, которому она посвящала много времени и труда. Ее дом, один из лучших европейских домов, был обставлен по-царски» [208].
Здание посольства и подъехавшая карета с графиней де Монтебелло, 1909 г. (ЦГАКФФД СПб)
Интерьеры посольства, действительно, поражали воображение. Французское правительство не скупилось на обстановку, в Петербург отправлялись лучшие ткани и предметы мебели из парижского музейного хранилища ценностей французских королей и императоров. Комнаты обивались шелком, а стены завешивались дорогими гобеленами, вывезенными из Трианонских дворцов. Повсюду висели картины — особенно много было портретов русских государей. А в библиотеке Монтебелло красовалось полотно, на котором был изображен прием Петра I французским двором. Экспансивный Петр, забыв об этикете, поднял на руки малолетнего Людовика XV, объявив собравшимся придворным, что он держит на руках всю Францию.
После Монтебелло, покинувшего дипломатический пост и здание посольства через десять лет службы, этот дом был резиденцией еще четырех французских послов, последним из которых стал Морис Палеолог, занимавший должность до 1917 года. После революции дом долгое время пустовал, пока в 1950-е годы здесь не разместился Институт полупроводников. Набережная, с середины XIX века известная как Гагаринская, а с 1902 года как Французская, уже носила имя Кутузова. Научная деятельность в стенах здания, повидавшего на своем веку и великосветские балы, и религиозные собрания и посольские приемы, продолжается и сейчас — с 1988 года особняк занимает Институт прикладной астрономии Российской академии наук.
Литература
«Во французском посольстве» // Огонек. — № 48. - 28 ноября 1909 г.
Вяземский П. А. Запретная роза // «Московский телеграф». - № 5. - 1826. Достоевский Ф. М. Дневник писателя за 1876 год.
Князь Василий Сергеевич Трубецкой // Русские портреты XVIII и XIX столетий / Portraits russes des XVIIle et XIXe siècles. — СПб.: Экспедиция заготовления гос. бумаг: издание Великого князя Николая Михайловича. — Т. 5. Вып. 3. - 1909. - № 131.
Лесков H. С. Великосветский раскол: Лорд Редсток и его последователи (очерк современного религиозного движения в петербургском обществе). — СПб.: Библия для всех, 1999.
Ливен С. П. Духовное пробуждение в России. — Корнталь: Свет на Востоке, 1967.
Монтебелло, Густав-Луи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890–1907.
Никитин Ф. Н. В. А. Пашков (1831–1902): жизнь и служение / Цорн, Вальдемар. — Первое. — Корнталь: Свет на Востоке, 2020.
Осин В. М. Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель. — ACT, 2013.
Остафьевский архив. Переписка П. А. Вяземского с А. И. Тургеневым (1812–1819).-Т. 1.-СП6., 1899.
Пашков А. В. II Русский биографический словарь: в 25 томах. — СПб. — М.: 1896–1918.
Пругавин А. С. Раскол внизу и раскол вверху: очерки современного сектантства. — А. С. Суворина. — Санкт-Петербург, 1882.
Пруст М. Содом и Гоморра. — М.: Эксмо, 2019.
Пушкин А. С. Дневник Пушкина: 1833–1835. - 1923.
Сон юности: Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны // Николай I: Муж. Отец. Император. — М., 2000.
Доходный дом Сидоровых
(1913 г., архитектор А. Б. Регельсон) Съезжинская ул., 22
«В половине девятого приходит с работы отец. Он всегда раздражен, угрюм, неразговорчив. На работу уходит он в семь утра. Двенадцать часов сидит он на верстаке, склонившись над генеральским шитьем. Он профессионально сутул, пальцы на руках у него, как у пианиста, — длинные, тонкие, необычайно подвижные.
Отец уходит на работу, а спустя полчаса отправляюсь в школу и я. Со мною вместе всегда выходят живущие у родителей моих в комнате студенты и курсистки. Мать хозяйничает: идет на рынок, потом готовит обед, потом стирает белье — ту мелочь, которая не входит в генеральную стирку раз в месяц, потом моя мать садится к окну и принимается штопать, чинить. Бабушка неподалеку садится
