меня его видимое спокойствие не обмануло. – И когда я выясню, кто…
- Так, глупостей не совершай? – остановила его тётя. – У тебя свадьба через неделю. Постарайся встретить её не в королевской тюрьме.
- В самом деле, Дик, - поддержала я её. – Тут надо действовать осторожно, чтобы не наделать глупостей…
- Кто бы говорил! – в один голос заявили дядя и леди д`Абето.
- Ой, давайте уже завтракать, - перевела я тему разговора. – А потом можно будет всё обсудить… Потом…
Десерта и Эбенезера мы так и не дождались, зато долго пили чай и разговаривали, обсуждая последние события. Ричард больше отмалчивался, а дядя с леди д`Абето дотошно расспрашивали меня о нападении и строили версии, кому выгодно меня прикончить. Вернее, строил дядя, но у него плохо получалось, потому что, по его словам, я выходила таким безгрешным оленёнком, которого и пальцем-то тронуть рука не поднимется.
У леди д`Абето насчёт меня было иное мнение, но она высказывала его довольно вяло, а потом и вовсе замолчала, как её племянник.
Когда дядины предположения исчерпали себя – а перебрал он всех наших знакомых, Ричард сказал:
- С этого дня Сесилии не следует выходить на улицу одной. Только в моём сопровождении. Надеюсь, никто с этим спорить не будет.
Разумеется, последняя фраза относилась ко мне, но я сразу же согласилась и спорить не стала. Потому что слишком легкомысленно возмущаться, что ограничили свободу передвижения, когда старушка-нищенка чуть не прирезала тебя на центральной улице.
- Мне надо узнать, как проходит расследование, - сказал Ричард, допивая чай. - Надеюсь, пока меня не будет, ты будешь сидеть тихо, как мышка, никуда не пойдёшь и никому не откроешь.
- Я за этим прослежу, - пообещал дядюшка, грозно посмотрев на меня.
Мне оставалось лишь вздохнуть и покориться.
Проводив Ричарда, я заперла за ним дверь и вернулась в столовую. Дядя ещё был здесь, прочитывая утреннюю газету, а леди д`Абето ушла, сказав, что у неё утренняя прогулка по расписанию.
Она не предложила мне составить ей компанию, и можно было сделать вывод, что леди не слишком переменилась ко мне, несмотря на предстоящую свадьбу с её племянником.
- Имей в виду, я всё ещё сержусь, - сказал дядя, не отрываясь от газеты.
- Какая жалость, - сказала я, всплеснув руками. – А я как раз хотела поблагодарить тебя за то, что ты спас маленького короля.
Расчёт был верным – дядюшка сразу подобрел, хотя старался не показать виду.
- Я тебя спасал, в первую очередь, - заворчал он, но долго притворяться не смог и отложил газету. – Ну и благодари в первую очередь себя, Ли. Что я сумел вовремя распознать симптомы. Ещё день – и было бы поздно.
- Я? Распознала?! Дядя, ты что-то путаешь…
- Ты сообщила, что сыпь началась от конечностей, - тут дядя, наконец-то, соизволил улыбнуться. - Именно так я догадался, что речь не об оспе или кори. А во-вторых, благодари Алана. Если бы он не продолжил мои опыты, у нас не было бы под рукой готовой сыворотки. А потом уже можешь поблагодарить меня…
- И я от души благодарна всем этим трём замечательным людям, - подытожила я и поцеловала дядюшку в щёку.
- Но больше не совершай таких безрассудных поступков, - попросил он, потрепав меня по руке. – Кстати. В болезни короля есть странности.
- Какие? – я притянула поближе стул и села рядом с дядюшкой.
- Слишком быстро проявились симптомы, - задумчиво сказал он. - Да и в окружении короля никто не болеет россалией. Как он мог заразиться?
- Мало ли… - пожала я плечами.
- Мало ли, - согласился дядя. – Но это странно. Так же, как было с покойным королём. Обострение произошло резко, ничто не предвещало…
- Думаешь, тут опять может быть магическое вмешательство? – догадалась я.
Я не магистр магии, - тут плечами пожал дядя. – Но всё указывает на это. В случае с Ри… с герцогом де Морвилем, - поправился он, поджав губы, - было ясно сразу. Это – магия. А вот с покойным Эдвардом и его сыном всё немного иначе. Вроде бы и настоящая болезнь, но в то же время всё очень странно…
- Нам нужна Стефания Близар, - сказала я тихонько, тоже задумавшись о веренице недугов, которые свалились на королевскую семью, угрожая жизням мужчин. – Ричард сказал, что она сразу заявила о том, что на покойного короля было воздействие магических сил. Но не напрямую, а как-то иначе. Как отражение в зеркале.
- Ты, я смотрю, в магии поднаторела? – хмыкнул дядя. – Лучше бы занялась составлением книги о лечебных кулинарных рецептах. Я в восторге от твоей работы с Эрмелиной. Она просто светится!
- А вот в этом, скорее всего, не моя, а твоя заслуга, - поддразнила я его. – И не сердись на Ричарда. Он честно-благородно рвался тебе признаваться, но я не позволила.
- Можно подумать, он испугался и послушался, - буркнул дядюшка, но я поняла, что Ричарда он уже простил.
Тем более, что сам вовсю ухаживал за его тётушкой. Так что один другого в этой истории стоил.
Размышляя о болезнях королевской семьи (а ведь Ричард тоже принадлежал к этой семье), я подумала, что поиски Стефании Близар становятся самым важным делом. Если действует колдун, кто знает, на кого он направит свою силу в следующий раз? И как распознать и противостоять этой силе, о которой не знаешь ничего?
- Дядя, - позвала я, и дядюшка оторвался от газеты, которую принялся было снова читать, - ты не знаешь, что может означать муха, написанная на картине?
- Муха? – удивлённо переспросил он. - А что за картина?
- Портрет. Женский портрет. А на картине – муха. Сидит у женщины на голове. Вот к чему бы это?
Какое-то время дядя смотрел в потолок, а потом признался:
- Даже представить не могу. Муха – это что-то омерзительное. Может, художнику была неприятна особа, которую он рисовал? Он не мог иначе высказать своего отвращения, поэтому изобразил муху. Хотя, я бы лучше изобразил клопа. Они противнее мух. А мухи бывают разные. Есть даже полезные для человека. Из некоторых даже можно приготовить лекарство…
- Подожди, я тебе сейчас покажу! – я вскочила и побежала в свою комнату, чтобы принести портрет Беатрис Ратленд.
Возле лестницы я
