Маретта небрежно махнула на железный стол с изъеденными ржавчиной углами, а сама засуетилась у одного из шкафов. Она спешно перебирала флаконы из мутного стекла и даже не отреагировала, когда один из них скатился с полки и разбился, заляпав пол темно-зеленой слизью.
Ария осторожно уложили на стол – тамиру был без сознания. Я сжала волчий оберег: едва теплый хрусталик слабо пульсировал в дрожащих пальцах. Эспер жалобно заскулил и уткнулся носом в руку брата.
– Язык Ольма? – нарушил напряженную тишину удивленный возглас Муирна. Дракончик бесцеремонно запрыгнул на ближайший стол, заваленный бумагами, и вытащил несколько листов. – Неужто тебе удалось его обуздать, человек?
Маретта бросила на него сердитый взгляд и резко обернулась к нам всем, неуверенно толпившимся у входа.
– Убирайтесь отсюда, – прорычала она, замахав руками. – Равис! Уведи их и проследи, чтобы никто не покинул дом. У меня к ним еще есть вопросы.
Слуга коснулся моего плеча и мягко подтолкнул к выходу. Я не стала сопротивляться. Друзья вышли следом, лишь Эспер так и не пошевелился.
– Оглох? – разозлилась Маретта и, схватив рыжего пса за ухо, оттащила от Ария. Тамиру зло зарычал.
– Убирайся, волк, если хочешь, чтобы я спасла его! – прикрикнула женщина. Эспер невольно вздрогнул, и его ярость мгновенно отступила, словно отхлынувшая от берега вода перед сокрушительным цунами. Но ему стоило немалых сил заставить себя покинуть брата.
Только на Муирна не подействовали никакие крики. Будто не замечая Маретту и ее ярость, что буквально накаляла воздух в лаборатории, он как ни в чем не бывало скакал по полкам, разглядывая их содержимое и тихо комментируя. Женщине удалось поймать его лишь в тот момент, когда дракончик запрыгнул на стол рядом с Арием и восхищенно уставился на что-то над дверью.
– Руны тишины? – изумился он.
Маретта схватила Муирна за хвост и швырнула в мои руки:
– Забери своего зверька!
– Эй! Да как ты смеешь! – завопил дракончик, сердито размахивая лапами и пытаясь вырваться из моей хватки. Дверь захлопнулась с оглушительным лязгом, заглушив все его возмущения.
Муирн недовольно зашипел. Я наконец отпустила его, и зверек спрыгнул на пол.
– Пройдемте со мной, господа, – позвал Равис, замерев на середине лестницы.
Никто из нас не шелохнулся.
Эспер покрутился у двери – из-за нее не доносилось ни звука – и, прижавшись к холодной стали боком, устало растянулся на полу. Я села рядом, ободряюще запустив пальцы в его спутанную шерсть.
– Я подвел его уже трижды, – тихо произнес Эспер. – Я снова не уследил.
– За ним слишком сложно уследить, – спокойно произнесла Эсса.
Она опустилась рядом со мной, прижавшись спиной к двери и вытянула ноги. Шеонна безмолвно села на нижнюю ступеньку, и Шейн последовал ее примеру, заняв место у противоположной стены.
– Господа, мне велено… – начал слуга, но Эсса резко его прервала.
– Оставь нас, Равис.
Он замешкался.
– Эй, человек, в этом доме есть еда? – вдруг подал голос Муирн, поравнявшись со слугой и выжидающе взирая на него снизу вверх.
Мужчина бросил на Эссу растерянный взгляд, и она кивнула.
– Накорми его.
– Да, конечно, – тихо ответил слуга. – Проследуйте за мной.
Он направился наверх, и Муирн, довольно виляя хвостом, запрыгал по ступенькам.
Когда их шаги стихли, воцарилась тяжелая давящая тишина.
– Почему там так тихо? – не выдержала я.
– Там всегда тихо, – пожала плечами Эсса.
В полумраке время тянулось мучительно долго.
Слеза Эрии в настенном канделябре горела тускло и изредка; когда мы замирали в тревожном оцепенении, гасла. Тогда воцарившаяся темнота обостряла самые глубинные страхи. Они выползали наружу, будто освободившиеся тени, которые свет некогда сдерживал под кроватью, и острыми когтями скребли по сердцу, как по старым половицам. Вооружившись одной лишь надеждой, я боролась с ними в одиночку – за нас двоих. Теперь настала моя очередь защищать Эспера от страхов.
Пару раз нас навещал Равис: он принес теплые одеяла, чтобы мы не околели в холоде подземелья, и теплый чай. Когда Эсса уточнила у слуги, который сейчас час, он только ответил:
– Уже поздно, госпожа. Вам бы подняться в покои – все комнаты уже приготовлены.
Эсса недовольно скривилась и отослала его прочь. Слуга беспрекословно подчинился, чтобы вернуться и проверить нас чуть позже.
Но однажды, когда Слеза вновь потухла, окунув нас во тьму, вместо его тяжелых шагов с лестницы донесся стук тонких каблуков, гулко отражавшийся от стен.
– Если вам так не по душе теплые покои, то, может, подготовить для вас солому в сырых темницах, кишащих крысами? – вдруг раздался звонкий насмешливый голос Маретты.
Я испуганно вздрогнула. Эсса, успевшая задремать, резко подскочила и с глухим стуком ударилась затылком о дверную ручку.
– У нас нет темниц, – жалобно простонала она, осев обратно на пол и потирая ушибленную голову.
Мягкий свет пробудившейся Слезы лизнул ступеньки и нежно коснулся плеч Маретты.
– И это огромное упущение, которое я намерена в скором времени исправить, – спокойно ответила женщина. – И первыми, кого я там запру, станешь ты и Арий.
– Мой брат… – требовательно вмешался Эспер.
– Жив, – кивнула Маретта.
Этот короткий ответ, будто мягкое невесомое перышко, коснулся души зверя, и все сковавшие ее тревоги сошли подобно каменной лавине. Я ощутила, как гулко и спокойно забилось звериное сердце, и мое собственное подстроилось под его мерный бег.
– Арий сейчас спит в своих покоях, – продолжила женщина. – Аканта проводит вас к нему утром, а сейчас вам самим бы не помешало привести себя в порядок и отдохнуть. Кажется, ваш путь был не из легких.
Она смерила каждого из нас проницательным взглядом.
– Как вы прошли? – спросил Шейн, покосившись на дверь за моей спиной – она все еще была заперта.
– Милый, в моем доме дверей больше, чем ты думаешь, – надменно ответила Маретта, улыбнувшись краешком губ, и махнула головой. – Следуйте за мной.
Мы вновь вернулись в главный зал, заполненный ярким светом и теплом Слез, где у лестницы нас уже ожидали слуги: Равис и та самая женщина, что встречала нашу карету, – Аканта.
Маретта отдала им несколько распоряжений касаемо нас и метнула строгий взгляд на Эссу.
– А ты – живо за мной, – приказала она и направилась в гостиную.
Я бросила на девушку обеспокоенный взгляд, но она выглядела совершенно невозмутимо и даже весело мне подмигнула, прежде чем затворить за собой двери.
Слуги сопроводили нас до комнат: моя спальня находилась на втором этаже сразу напротив лестницы, поворачивающей в левое крыло здания, Шеонну поселили чуть дальше по коридору, а Шейна Равис провел на третий этаж.
Остановившись у перил, я внимательно огляделась, рассматривая двери второго и третьего этажей, что были видны с галереи, и попыталась угадать, за какой из них сейчас спит Арий. Но все комнаты выглядели одинаково.
– Если вам понадобится помощь, то позвоните дважды, и я приду. – Аканта отвлекла меня, изящно покачав в пальцах золотой колокольчик. Язычок из Слезы Эрии звонко стукнулся о стенки, и в браслете на запястье служанки вспыхнул ограненный кристаллик.
Аканта вложила колокольчик в мои руки и вежливо улыбнулась.
– Если я вам сейчас не нужна, я могу идти? – поинтересовалась она.
Я растерянно оглядела пустой коридор – Шеонна уже исчезла в своей спальне – и кивнула. Служанка засеменила вниз по лестнице.
Я наконец вошла в отведенные мне покои.
Комната была вытянутой, справа изножьем ко входу стояла просторная кровать с тяжелым балдахином, а слева тянулись платяные шкафы, перед которыми стоял полукруглый бордовый диванчик. Три высоких, от пола до потолка, арочных окна занимали всю стену напротив дверей. Я выглянула в одно из них: внизу, в разломе скалы, раскинулся маленький ухоженный сад. Немного поразмыслив, мы с Эспером пришли к общему заключению: эти окна были настоящими.
Возле кровати обнаружился вход в уборную, а в ней – наполненная горячей водой белоснежная фаянсовая ванна на посеребренных ножках, похожих на звериные лапы. На расписной ширме висела чистая ночная сорочка и темно-сиреневый халат.
Пока я, растирая кожу щеткой докрасна, отмывалась от дорожной грязи, Эспер сменил облик на менее приметный – кошачий – и выскользнул из спальни. Он очень быстро нашел
