окошек, Витя поднялся наверх. Каждый раз, когда до его слуха долетали обрывки фраз или стук шагов, он замирал, ощущая, как под курткой глухо вздрагивает сердце. Ему казалось, что бьется оно на весь подъезд и жалел, что так и не попробовал методику остановки сердца по методу индийских йогов. Он видел это в «Клубе путешественников» Юрия Сенкевича, где совершенно черные люди, с торчащими наружу ребрами, благодаря концентрации и особому дыханию научились замедлять биение, а особо продвинутые — даже останавливать сердце на несколько минут. Сейчас бы ему ох как пригодилось такое умение.
Витя поднялся к двери, ведущей из подвала на улицу и замер, прислушиваясь. Одним глазом он прильнул к маленькой щелке.
Если кто-то из бандитов караулит на улице, ему придется бежать. Возможно, в потасовке они не слишком запомнили, как он выглядит.
Витя открыл дверь, схватил портфель под мышку и быстрым шагом направился по дорожке, ведущей наискось через двор. За детской площадкой, состоящей из скрипучих качелей и странной песочницы, дорожка ныряла вниз, к серому зданию исследовательского института. Добравшись туда, можно было считать себя в безопасности. Пробежав сотню метров вдоль забора института, можно было сесть на автобус, идущий в центр, либо же направиться прямиком к станции метро.
Сквозь узкую щелку он не заметил ничего подозрительного. У песочницы, видимо что-то поправляя, молодая мама по пояс влезла в детскую коляску. Пара любопытных ворон, периодически взмахивая крыльями, прогуливались вдоль тротуара, поглядывая прямо на дверь, за которой он скрывался. Черные бусинки их глаз выглядели мерзко и отвратительно. Будь у него рогатка…
Сейчас!
Ноги понесли его вперед. Начав быстрым шагом, подстегиваемый адреналином, бьющим через край, Витя незаметно перешел на странное подпрыгивание — помесь бега и шага.
— Эй! — окрик раздался, когда он почти наполовину одолел тропинку через двор. — Погоди-ка, парень.
Не оглядываясь, Витя ускорил движение.
— Не бойся, я просто спросить хочу, не знаешь где… эй, ты, стой!
Витя бросился вперед.
План провалился.
Он ринулся к сетчатому забору института, перебросил портфель, с разбегу прыгнул на ограждение, поставив упором правую руку вниз, солнышком перелетел через сетку и приземлился на ноги. Никогда раньше не получался у него этот трюк, особо ценимый в среде хулиганов.
Витя схватил портфель и обернулся.
Один из тех, кто держал Шершня, находился метрах в пяти — это был долговязый с жуткой татуировкой на руке. Его перекошенное лицо не сулило ничего хорошего.
На мгновение Витя застыл.
Он увидел, как из его подъезда вышел здоровяк со шрамом на щеке и заметив долговязого, тоже ринулся в погоню.
Витя ждал. Долговязый подбежал к забору и без раздумий начал перелазить, хватая растопыренными пальцами неподатливую сетку.
— Стой, сопля! — хрипел он. — Мы все равно тебя поймаем!
Витя услышал шорох чуть левее — там в углу под навесом хранился хозяйственный инвентарь, доски, трубы…
Мгновение спустя, когда долговязый взгромоздился на шатающийся забор, Витя ринулся к белой невзрачной двери, почти незаметной из-за угла навеса.
Второй бугай добрался до забора, когда долговязый наконец сумел перекинуть ногу. Еще мгновение и он окажется на этой стороне.
— Фас! — крикнул Витя. — Черныш, фас!
Шорох, который до этого был едва слышным, внезапно перерос в яростный скребущий звук. Витя юркнул по ступенькам к двери черного хода. Краем глаза он заметил, как с левой стороны навеса показалось огромная оскаленная морда с подпалиной. Долговязый уже перелез забор и в этот момент он увидел рвущегося к нему пса.
— Шухер! — заорал здоровяк. — Назад!
Но было поздно.
Витя захлопнул дверь и бросился бежать по длинному темному коридору института.
Здесь работала технологом мама одноклассника Пети Кривошеева. Иногда Петя приглашал его за компанию поиграть в настольный теннис на третьем этаже института. Витя редко отказывался — во-первых, его манил сам институт — своим внушительным и грозным видом, а во-вторых, где еще можно было найти настольный теннис поблизости?
Черныш был суровым беспородным псом, охраняющим хозяйственный двор института. Никто и никогда из близлежащих дворов не испытывал терпения пса — себе дороже. Впрочем, днем он не высовывался и догадаться о его существовании было невозможно. Бедолага, который хотел унести что-нибудь со двора, слишком поздно понимал, что нарушать закон не только плохо, но и больно.
Позади раздался полный боли возглас.
— Так тебе и надо! — прошептал Витя. Руки его мелко дрожали, из поцарапанной о забор ладони стекала тонкая струйка крови.
Витя облизнул рану, остановился у железного шкафа, набитого макулатурой, оторвал кусочек газеты и приложил к руке.
— До свадьбы заживет!
Оставалась небольшая проблема — выйти из института. В отсутствии Пети он мог вызвать подозрение у вахтера. По крайней мере один из них, пожилой мужчина с выпученными глазами и круглой бородавкой на носу — был крайне злобным. Порой даже с Петей он не пускал их внутрь поиграть в теннис, пока за ними не спускалась мама товарища.
Витя выскользнул из полуподвального коридора, оглянулся. Позади было тихо. Он попытался увидеть, кто сидит на вахте, но не смог.
Придется действовать по обстоятельствам.
Витя сделал пару вдохов, чтобы успокоить дыхание и шагнул вперёд.
Бородавочник копался в журнале — Витя заметил седой хохолок.
Проскочить, пока он не видит?
— Эй… мальчик… ты что тут делаешь⁈ — строгий окрик пригвоздил его к полу.
В отчаянии Витя взглянул на доску почета, увидел фотографию мамы Кривошеева. Она улыбалась и даже вроде бы подмигивала.
— Я… — промямлил Витя. — Там бандиты, — вдруг сказал он убежденно и выставил вперед ладонь, предварительно оторвав бумажку от раны. Запекшаяся царапина вновь открылась и кровь заструилась по руке.
Кустистые брови бородавочника поползли вверх.
— Они… они меня чуть не убили! — выпалил Витя. — Трое бандитов. Черныш их остановил! — Витя застонал. После прыжка через забор у него и вправду болели руки, особенно та, которая послужила опорой — она будто бы немного онемела.
Упоминание Черныша и кровь на руке заставили бородавочника врасплох. Он хотел выгнать нарушителя, но как теперь выгнать истекающего кровью пацана, который оповестил о возможном преступлении?
Бородавочник вышел из своей будки, прислушался и до него донесся отчетливый лай Черныша.
— Сиди здесь, я сейчас посмотрю, что там, — строго сказал вахтер и быстрым шагом направился по коридору.
Витя уселся на стул. Но ждать, разумеется, не собирался. Как только вахтер исчез из поля зрения, он придвинул к себе толстый телефонный справочник, лежащий на стекле рядом с роговыми очками,
