Да и самого Джека некому тогда будет спасать. А если не открою – то буду жить, но ответ ускользнет навсегда. И я не узнаю, кто там кричал. Кто и почему находился со мной в общем профильном сеансе. Так нечестно, Камилла.
– Это был вопрос?
– Я устал от вопросов.
Подняв голову, я заметил, что стены ангара уже не белые. По ним носились гигантского размера и изумительного качества цветные картинки.
– Что это? – Я оторвался от стены Батискафа, с недоумением глядя на отдельные знакомые моменты. Таблицы текста сменялись графиками, те, в свою очередь, фотографиями Москвы. Вся эта информация наползала друг на друга, то и дело расплываясь и фокусируясь снова.
– Фойе готовится выпустить тебя, – отвечала стюардесса. – Запущен обратный отсчет. То, что ты видишь, – краткое содержание твоих приключений в Версиане за последний сеанс.
– То есть за весь день?
– Да.
– Так вы все-таки следите за нами и записываете все ходы, – скептически сказал я. – Так и думал.
Камилла снова грустно улыбнулась.
– Для детальной записи игрового процесса даже одного игрока требуются солидные массивы данных, – уведомила она. – Нет, логи не ведутся. Лишь в ключевых моментах, вроде взятия и завершения квестов, беглого просмотра сторис, если игрок их смотрел, а также смены игровых локаций.
– И эту анимацию показывают всем игрокам при выходе из игры, – догадался я. – Только остальные ее прямо через костюм видят. Ну, вернуться в Версиану на текущем аккаунте я при всем желании не смогу, можно и посмотреть кино…
– Сможешь.
– Чего? – не понял я. – Меня же обнулят. Профиль Арбестера исчезнет.
– При выходе через Фойе игровой профиль сохраняется с учетом всего набранного прогресса.
– Э-э-э… Что?! – вытаращился я. – То есть никого из нас не обнулят?!
– Обнуление перезапускает игровой мир Версианы при старте. Фойе в игровой мир Версианы не входит.
Я чуть не осел на пол.
– Получается, наша команда сохранится, – выговорил я, пытаясь понять, что это меняет и какие суждения мне позже предстоит переосмыслить. – Я никогда не просил об этом, но ладно уж. Все равно играть силой вы меня не заставите.
Картинки все чаще показывали Джека с Шанталь и куда реже Лайма и Меркуцио. Бурелом мелькал в основном частями – стоящие торчком медвежьи уши, когти, озорные глаза. Как будто медведь был слишком монументален, чтобы поместиться на стены ангара целиком.
Или же я в общей сложности за день смотрел на Джека и Шанталь намного чаще, чем на остальных.
– Погоди-ка, – нахмурился я. – Джек вышел не через Фойе. Джек попал в Батискаф. Значит, его профиль сохранен не будет?
– Не будет. Аккаунт Джека подлежит обнулению. Но Джек сможет возобновить игру с нулевого уровня.
– Думаю, он это переживет. – Я потер лоб. – Джек, Джек… Отдать бы тебе свои достижения в Версиане. Все равно мне они уже ни к чему.
Я молчал, ожидая выхода. Значит, кроме моей учетки, в игровых дебрях «Сианы» сохранятся записи о прогрессе четырех участников. Не пяти. Они не смогут в случае чего собрать статик без меня, так что не поиграть теперь Бурелому в старой доброй компашке.
– Четырех… – бормотал я, следя за цифрами на экране. – Пяти…
На гигантском экране что-то было не так. Логическая ошибка в статистике моих приключений. Мысль летала в голове, словно хихикая надо мной. Проще было бы поймать летающую по Фойе птицу, чем эту, малопонятную пока, идею. Четыре и пять. Пять и четыре.
– Камилла, можешь остановить анимацию на показе моих квестов? – попросил я.
Девушка в костюме пошевелила пальцем, и белая стена ангара высветила громадный шрифт с записями всех моих похождений.
– Стартовые квесты мимо, – бубнил я себе под нос. – Памятник с лошадью, не то… Вот. Очки опыта за Архивы. Там же прогрессия, верно?
– Верно, – подтвердила Камилла и принялась озвучивать данные с экрана: – «Проверить Архив игрока: Шанталь. Квест завершен. Ваш уровень опыта: семь».
– Да, до этого было пять, я помню, – затараторил я. – Дальше.
– «Проверить Архив игрока: Бурелом…»
– Переходи сразу к цифрам!
– Десятый уровень.
– За Шанталь два, за медведя три, – соглашался я, надеясь, что следующие строки на экране ошибочны и сейчас Камилла назовет мне истинные цифры. – Значит, дальше четыре за Меркуцио?
– Нет, – ответила цифровая девушка, и у меня в глазах потемнело. – За Меркуцио было пять. Четыре очка опыта тебе дали за проверку Архива Джека.
– Все, хватит, – оборвал я. – Спасибо. Дальше не надо.
Четыре и пять. Пять и четыре. Цифры на экране выводили прогресс накопления опыта в истинном порядке. Ошибки не было.
Мне все стало ясно.
Я рухнул на рифленый мост, закрыл глаза руками. Черт, черт, черт. Ну почему все так сложилось?
– Время вышло, – торжественно объявила Камилла. – Фойе закрывается. Спасибо за игру!
– Иди в пень, – пробурчал я, не поднимая головы.
Даже через ладони я видел, что освещение ангара заметно падает. Мягко растворился холод, ушла гравитация, затихли звуки Батискафа, чей люк у меня так и не хватило духу открыть. Я не шевелился, пока ко мне не вернулось управление телом.
На этот раз настоящим.
Глава 29. Костюм
Мерзкий привкус пластика во рту заставил меня встрепенуться. Тело будто налилось свинцом, глаза горели, горло разрывало на части. И кто сказал, что сиано-костюм – это удобно?
В этот момент я себя благодарил всего за одну вещь: что предварительно запомнил порядок действий при выходе. Перед снятием сиано-шлема надо поочередно дернуть три петли на груди и деактивировать местную систему жизнеобеспечения. Костюм для входа в Версиану – вообще не одежда в привычном смысле слова. Скорее это портативный скафандр, к которому подключаются внешнее электричество, тепловая пушка с двумя дублирующими каналами воздуха и динамическим терморегулятором, а также водоотвод, идущий в обе стороны. Все элементы питания запросто подрубаются к обычным российским коммуникациям – розеткам, водоснабжению, при желании и к кондиционеру. И только потом можно стаскивать шлем.
Вот за процедуру деактивации всей этой хрени я и поблагодарил себя. Потому что все остальное в эти сутки я слил хуже некуда.
Знакомый воздух московской квартирки я вдохнул жадно, чувствуя необычайную сухость. Проклятье, надо было хоть заблаговременно поставить бутылку с водой.
Вот теперь можно стаскивать костюм.
Прежде всего надо снять нейроразъемы, что прижаты к шейному отделу позвоночника. Смешно, но здесь это единственная связь виртуальной реальности с человеком как таковая. Жизнеобеспечение – для тушки, а для сознания – всего лишь эти три разъема, больше похожие на инфракрасные датчики. Никаких дырок в теле человека, никаких шлейфов, чипов, электродов. Приложил – и готово. Крепилось все это добро на широком и мягком
