впервые за двенадцать часов. Скорчился он, когда табачный дым впился ему в ноздри.
– Издеваешься?! – ворчание Голода смешивалось с кашлем.
– Могу себе позволить, – я прикурил. – Лёгких-то нет.
А попробовав на вкус жаркий адский воздух, я в очередной раз убедился, что он не сравнится с тем, что исходит из Чистилища. Тот воздух пах небом, свежестью и свободой. Особенно после дождя, когда ко всему прочему чувствовалась сырая земля. На шаг вперёд меня подбивали соринки, которые я вынимал из рёбер после каждого рабочего дня.
– Надо что-то менять, – наконец сказал я.
– Это да-а… – Голод зашагал. – Завтра же.
– Сегодня.
Их общая мечта. 2056 год
Голод
Чума и Адам – так звали её жениха – жили в крохотном домике в Раю, в умиротворённой и тихой среде, где даже шум ветра услышать трудно. Кажется, после закрытия Министерства Апокалипсиса, жизнь ухудшилась только у меня и Смерти. Остальные неплохо обустроились. Каждый жил своей жизнью.
Кухня вся в белых цветах, и разнообразия придавала зелёная растительность, стоящая на подоконнике.
– Последний раз ты приходил ко мне перед отъездом на Адские Стоки, – Чума сияла искренностью и добродушием, наливая чай в небольшую кружку. – Всё так изменилось. Ты ведь из-за Министерства сюда пришёл, да? – она, предупредив о горячем содержимом, подала мне кружку.
– Ага, – ответил я. – Мы со Смертью хотим вернуть всё на места. Не хочешь помочь нам? Без вирусов Конец Света будет сложно назвать Концом Света.
– Хм, – вряд ли Чума хотела вернуться в компанию, но отказать напрямую не могла. Ей с трудом даются отказы.
– Если ты не хочешь, то…
– Дело не в этом. Или в этом. Я не знаю, правда. Те тысячелетия, проведённые в Министерстве, были весёлыми, но… такими трудными. А сейчас я по-настоящему счастлива, понимаешь? Я, правда, не готова променять на это сегодняшнюю жизнь. Министерство Апокалипсиса многое мне дало, как и нам всем, но я считаю, что нужно двигаться дальше.
Я улыбнулся.
– А ты… вернёшься? – спросила Чума.
– Да. Я вернусь.
Наша цель была корыстна, ведь вернуть Министерство Апокалипсиса к жизни мы хотели вовсе не из-за привязанности к этому месту. Дело в пенсиях, вечном отдыхе и Земле, ведь этого всего не будет, если не случится Конца Света. А Конец Света может сотворить только Министерство Апокалипсиса – то, что принадлежит самому Апокалипсису. Не то, что несправедливо перешло в распоряжения Рая.
– Ты же не в обиде на меня? – виновато уточнила Чума. – За то, что я не вернусь?
– Брось, всё хорошо, – быстрыми глотками впитав в себя чай, вкуса которого даже не успел почувствовать, я вышел из-за стола. – Я же не могу осуждать тебя за твоё счастье. И ты не обязана помогать достичь счастья мне. А я достигну его только тогда, когда Министерство Апокалипсиса закончит начатое, – я прошёл к двери, сунул ноги в кроссовки и натянул бордовую шапку, полностью закрыв ей лоб. – Давай просто станем счастливыми, хорошо? Мы ведь все этого хотим, – я ушёл, подарив Чуме прощальную улыбку.
Смерть
Узенький коридор вылизанной до блеска асгардской клиники выглядел лучше, чем моя квартира в центре Ада, подаренная отцом, когда мне стукнуло семьсот тысяч. О квартире в Чистилище, которую я снимал когда-то за скромную плату, чтобы быстрее добираться до работы, и говорить нечего… И это заставляло меня думать, что все, после ухода из МА, зажили лучшей жизнью. Но сегодняшний визит к Войне, в то же время, переворачивал мои догадки, ведь без Министерства её жизнь стала куда более рутинной и тоскливой. А Анубис, судя по висящим передо мной грамотам, хорошо обустроился в Асгарде.
– Понимаете, мне реально плохо, – доносилось из кабинета. – У меня депрессия. Родители постоянно заставляют убираться в комнате и пылесосить, а ещё учить уроки заставляют, говоря, что я должна хорошо учиться. Я ничего им не должна! Я тоже личность! У меня тоже есть чувства!
– Ну, знаешь… – я наконец услышал знакомый голос, который одной лишь интонацией всегда передавал чувство тоски и безысходности, – есть такая штука, как «деньги», и им свойственно заканчиваться. А образование в Асгарде невероятно дорогое. Взгляни на ситуацию глазами родителей.
И поняв, что столь бессмысленный разговор даже прерывать не жалко, я вошёл без стука и предупреждения. Анубис выглядит уставшим. По-прежнему держит перед глазами фотографию, и лишь моя персона заставила его оторваться. Мне даже показалось, что он рад меня видеть.
– Привет, – выдавил я. – Мы тут… решили Министерство к жизни вернуть. Не хочешь поучаствовать?
***
– Досада. Из старого состава согласились помочь только Анубис и Война, – сказал я Голоду, задумчиво лёжа на диване. – А Чума? Ты ходил к ней?
– Ходил. Отказалась, – ответил Голод, ковыряясь в контактах сотрудников. – Алло! Алло! Эдип? Это Голод – ну, тот, который из Министерства Апокалипсиса. Помнишь? Мы тут думаем компанию к жизни вернуть. Не хочешь нам по… Эй, дай договорить! В смысле, не звонить больше? Да сам ты пошёл на…! Сбросил… – Голод обиженно отбросил телефон.
Голод, раскручиваясь на кресле и пялясь в потолок, повторял с каждым кругом:
– Я сдаюсь… Я сдаюсь… Я сдаюсь… – затормозил, уперев ногу в пол. – Ну, серьёзно! Из всех, к кому обращались, согласились шестеро! И четверо из них – уборщики!
– Не ной. Иначе плакали наши Адские Стоки.
– А причём тут Адские Стоки?
