увидят, вам никто не помешает, – уверенно кивнул тот. – Это уж всяко лучше, чем в машине общаться.
Приехавшие парни молчали сидя с каменными лицами пока их шеф пересказывал события прошедшего вечера. От этого сухого, безэмоционального пересказа было еще хуже. Шеф говорил только факты, никого не обвиняя, не подставляя их под удар, наоборот, слушая со стороны, было понятно, что их вины тут нет, просто стечение обстоятельств. Но от чего-то на душе становилось только гаже.
– Это только моя вина, – не выдержал Глеб. – Я и не подумал проверить водителя стоящей рядом машины, а теперь вся операция срывается. Но самое главное девчонка эта…
– Замолчи! – процедил Пал Палыч. – Ничего еще не случилось. Номер машины мы уже знаем. Сейчас отслеживаем все перемещения по камерам. Ты не мог знать, что у него есть вторая машина. Она на него не зарегистрирована. За все время, пока за ним ведется слежка, он даже ни разу не подошел к ней. Как мы могли это вычислить? Как? – посмотрел он на не находившего себе места парня. – Мы их найдем, Глеб, – чуть тише добавил он.
– Пал Палыч, он даже у института вставал так, чтоб его номера не светились на камерах, – заметил Иван.
– Не светился, потому что был на своей машине, – назидательно ответил ему шеф. – Потому что знал, что когда будет вестись следствие, записи камер будут просматриваться. У ночного клуба, я уверен, он тоже под камеры не попадет. Но мы то знаем, что он там был, и на какой машине, значит все дороги, все подъезды будут просмотрены. Нарушать он не будет, но отследить его постараются.
– Паш, ты думаешь есть шанс, что его вычислят? – глядя в глаза шефу безопасности спросил Виктор, когда ребята вышли с кухни.
– Шанс есть, но это большой город, – опустив глаза тихо ответил Пал Палыч. – Нужно просмотреть огромное количество отснятого материала. И не факт, что он не поехал сразу же за город. А там камер куда как меньше. Даже если мы вычислим направление, то не обязательно поймем куда именно он ее повез. А время не на нашей стороне.
– Страшно даже представить, что он будет делать с ней все это время. Предыдущую жертву, – болезненно сморщился Виктор, – он убивал в течении нескольких дней. Только это вселяет в меня надежду, что Кристина еще жива и мы успеем ее найти. Хотя за это время много чего может случиться.
Обсудив еще все возможные действия и последствия, Виктор выпроводил гостей. Едва закрыв за ними дверь, он в три шага дошел до кухни и схватив со стола чайник сделал несколько больших глотков воды прямо через носик, немного проливая на себя, но даже этого не замечая.
– Тит, нам срочно нужно что-то делать, – решительно заявил он. – Нужно будет заставить его сказать, где девочка. Я не прощу себе, если с ней что-нибудь случится.
– А разве мы что-то можем? – почесал макушку Тит. – Единственное, что нам сейчас доступно, дождаться пробуждения Анны, рассказать все ей и делать то, что она нам скажет. Она что-нибудь решит.
– Тит, я так не могу, – обессиленно опустился на диван Виктор. – Она и так все сама делает. Ей предстоит битва с этим упырем, в чем я ей никак не смогу помочь. Она доверила мне такую малость, а я и с этим не смог справиться. По всем фронтам у меня провал. Я готов безо всяких доказательств взять Шарова. Пусть его заставят говорить. Черт с ними, с доказательствами. Есть спецы, которые и с невиновных такое признание бы выбили. Я не сторонник таких мер и силового воздействия, но не в этом случае. Сейчас я на все готов. Пусть это даже незаконно.
– Я боюсь, что он вам ничего не скажет, – раздосадовано крякнул Тит. – И дело не в том, что у него выдержка какая-то особенная, ему сущность не даст говорить. Более того, это опасно для того, кто это будет делать. Если даже вы его будете убивать, он не сможет вам ничего сказать. Она его, скажем так, ест, но ведь ей все равно кого есть. Он не исключительный. Она не даст ему подставиться, будет его защищать, не чувствуя грани, когда для спасения жизни нужно сдать позиции. Ей он нужен, но когда он умрет, она пересядет на ближайший живой объект. Хотя для того, чтобы ее пересадить с одного донора на другого нужен тот кто ее призвал, при гибели донора, она сама пересаживается на любого человека находящегося рядом. Понимаешь, о чем я? Он погибнет, а сущность нет. И где девочка вы не узнаете, а это значит и не найдете. Так что такой вариант не рассматривается.
– Но как же тогда это сможет сделать Анна, ведь сущность будет защищать полковника, – удивленно спросил Виктор.
– Дело в том, что только Анна и сможет, – уверил его Тит. – Она сумеет, как бы, временно блокировать сущность и заставить полковника самого все рассказать.
Виктор был раздавлен. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким никчемным. Всю свою жизнь он строил планы и добивался их выполнения. Когда что-то шло не так, он находил другой путь, другое решение, но получал желаемое. Сейчас же, он столкнулся с такой проблемой, где был фактически бессилен. Был зависим от обстоятельств. Он, человек настолько далекий от мысли, что в мире есть место необъяснимым явлениям и существам, будто бы явившимся из детских сказок, оказался втянутым в войну добра со злом. Звучит смешно, но по факту так и есть. И Анна. Такая трогательная, ранимая и очень сильная. Изначально, когда он только познакомился с ней и начал узнавать, у него, как у любого нормального мужчины, к тому же на тот момент уже не обремененного семейными узами, проснулся охотничий азарт. Она как нечто неизведанное, необъяснимое и непонятное будоражила его воображение. Ему хотелось ее постичь, но он не желал торопить события. Ему нравилось за ней наблюдать. Но сейчас он начал понимать, что эта девушка для него недостижима. Нет, конечно, он мог бы ее добиться, по крайней мере ему хотелось в это верить, но он также понимал, что не сможет быть с ней и чувствовать себя мужчиной в полной мере, так, как привык. На проверку может получиться, что она куда сильнее его. Но сейчас нужно думать не об этом. Сейчас нужно понять, как ей помочь? Что он может сделать, чтобы найти похищенную девушку? По факту – ничего, только ждать известий от его людей и надеяться, что просмотр камер поможет выяснить куда полковник
