конечности ґырга, которые не попали под плазменный поток, упали, словно отрубленные ветви, и начали судорожно дёргаться. Пеле показалось, что конечности ползут к ней, она вскрикнула и отпрыгнула.
— Это какое-то чудо, Пэм, — рядом с Махонико возникла Ясмин. — Он стопудово должен был тебя сожрать.
— С-спасибо… — прошептала Пела. Зубы у неё мелко щёлкали, автоматика не успевала собирать пот, и тот заливал глаза.
— Не за что… Ты умеешь гипнотизировать ґыргов?
— Я… Я не знаю.
— Интересно! — с многозначительной интонацией сказала Ясмин и исчезла в тумане.
Капитан-лейтенанту Со Лаю доверили командование мобильными группами на трёхкилометровом участке фронта. Адмирал Кортни поставил перед десантниками флота и спецназом Джи Тау задачу удерживать основную массу ґыргов у берегов Озера Кларт до того, как восемнадцатой штурмовой дивизии сформирует второе — шире и глубже эшелонированное — карантинное кольцо вокруг заражённого ґыргами района. Офицеры «коммандос» не спрашивали, каким чудом оказалась на Сельве официально приписанная к Первому флоту элитная штурмовая дивизия. Они поняли, что командование многое предусмотрело и приготовило хозяевам ґыргов немало сюрпризов. Также они поняли, что десантникам и «ти-ди» предназначено героически погибнуть в сельвийских болотах.
Со Лаю удалось создать более или менее боеспособную карантинную линию, опираясь на плавучие островки. Против примерно двух тысяч ґыргов, атаковавших его участок, капитан-лейтенант имел три сотни бойцов и почти восемьсот пятьдесят «пауков». Если бы не поддержка с космических кораблей, которые выжигали болота лазерными пушками, десантники не продержались бы и двадцати минут. Но тактический план «Сетка», разработанный штабом Одиннадцатого флота, оказался более эффективным, чем казалось на первый взгляд. Сенсоры звездолётов фиксировали точные координаты порталов и не давали норнам активировать их во второй раз. Поэтому количество чужих существ росло значительно медленнее, чем предполагали сценарии аналитиков, описывающих вторжение ґыргов на Сельву. Приближался вечер первого дня войны, а первоначальная карантинная линия всё ещё продолжала сдерживать ксеноморфов.
Со Лай руководил обороной островков с командирского дискоида. Хотя позитроника дискоида подвергалась воздействию норнов, летательные аппараты не прекращали поддерживать десантников с воздуха и преследовать тех ґыргов, которым удавалось прорвать линию. Теперь экипажи многих дискоидов перешли на ручное управление. Командирская «летающая тарелка» успевала везде, попеременно выполняя роли штурмовика, корректировщика орбитальных батарей и эвакуатора. Управленческий хаос первых минут боя уступил место более или менее скоординированному взаимодействию всех элементов обороны.
Островок, на котором царствовала старший сержант Гарсия, Со Лай отметил как один из самых крепких орешков своего участка. Группе его защитников удалось сохранить боеспособность, уничтожив за 4:00 полсотни ксеноморфов и потеряв при этом лишь трёх бойцов и восемнадцать Мк8. По статистике, которую непрерывно выдавали штабные компьютеры, группа получила третью позицию в рейтинге эффективности среди мобильных групп флота.
Капитан-лейтенант решил морально поддержать бойцов группы Гарсия. Он связался со старшим сержантом и поздравил всех десантников и операторов с первыми наградами.
— …унтер-офицеры Гарсия и Бехеште приказом адмирала Кортнея награждены серебряными, а остальные бронзовыми медалями Ордена Корабля и Звезды[61]. Всем, кроме оператора Макса Лиме, присвоены очередные звания и предоставлено имперское гражданство первой категории. Приветствую вас, герои!
— Служим Империи! — бодро ответили с островка.
— Что у вас нового, Гарсия?
— Атаки ксеноморфов прекратились, сир. Ни одного не видим. Операторы восстановили боеспособность четырёх «пауков». Готовимся к ночному дежурству. Бойцы ужинают. Прошу пополнить боекомплект и немедленно эвакуировать «сотых»[62].
— Сколько их у вас?
— Шесть, сир, включая Макса, который сдулся при высадке.
— Понятно. Эвакуационная команда будет у вас в час. Всё?
— Есть одна непонятная вещь, сир.
— Доложите.
- Ґырги не понятно почему не трогают оператора Махонико.
— То есть? — не понял Со Лай. — Объясните.
— Уже трижды на её пост выбегали ґырги, останавливались перед Махонико, как загипнотизированные или парализованные, и так стояли, пока их не сжигали.
— Действительно, это странная вещь…
— Очень странная, сир. Феномен.
— Хорошо, Гарсия, мы разберемся с эим вашим феноменом. Ждите эвакуаторов.
«Человек умеет гипнотизировать ґыргов? Силой мысли останавливать эти тупые и упрямые машины для уборки мяса? Какая-то мистика! — подумал Со Лай. — Надо доложить командиру».
Он уже открыл канал оперативной связи со штабом, когда получил сигнал вызова с орбитальной базы. Со Лай переключил канал на «орбиту».
— Капитан-лейтенант, к вам обращается координатор Службы Предотвращения капитан-командор Тавберг.
— Слушаю вас, сир!
— Вы только получили доклад сержанта Гарсии об определённом непонятном явлении.
— Так точно, сир!
— Приказываю вам забыть этот доклад, не включать его в рапорт и сводку, не рассказывать о нём никому. Ни одному человеку. За разглашение — трибунал и приговор по законам военного времени. Поняли меня?
— Понял, сир!
— Конец связи.
«Интересно, а кто такой этот Тавберг? — спросил неизвестно кого Со Лай. — Я вроде знаю всех здешних координаторов Джи Тау, но о командоре с такой фамилией слышу впервые… Имперские секретные программы»- решил он. Дольше останавливать мысли на странных феноменах и запретах Со Лай не успел. На северном отрезке его участка группа ґыргов двинулась в атаку на островок карантинной линии.
16
Лабиринт Анвол, планета Фаренго (9КВ97: 2), система звезды Талис.
9 юна 417 года Эры Восстановления.
Скеґер доставил на Фаренго шесть приглашённых представителей земной расы — Зорана, Тарасвати, Вольска, Мулан, Гумма и Кишу Шайнар. Древняя планета встретила их ветреным розовым рассветом. Змейки мелкой пыли прытко бежали по плоским камням. Ветер одиноко бродил кустами-клетками, не способный расшевелить колючие заросли.
«Салют, Фаренго! — мысленно поздравил знакомый пейзаж Вольск. — Наша с тобой разлука оказалась недолгой…»
А ещё он подумал, что, возможно, где-то здесь живёт теперь слепая Шерма. Он даже представил слепленый из глины домик на берегу фаренгийского океана и стройную женщину, которая стоит рядом с нищим жильём, прислушиваясь к всплеску слабых волн. Коварное воображение техноархеолога нарисовало Шерму-изгнанницу обнажённой, и лучи Талис сладострастно блуждали по её телу, словно накладывали багровые валёры на кожу цвета тёмной меди.
Мечты о Шерме Вольска отвлекла забавная фигура её дочери, одетой в великоватый для неё биологический скафандр. Мулан посадила Кишу в корзину транспортного «паука» и шла рядом, следя, чтобы та не упала.
«И зачем ящерам здалось это дитё?» — мысленно спросил Вольск и пристраиваясь предпоследним в процессии, двинулся в сторону Лабиринта Анвол. Замыкал походную колону пафосный Гумм, который непрерывно бормотал молитвы Велудуману. Он знал, что идет в Храм Жизни, и просил у Держателя Свода, чтобы Силы этого святого места надоумили грозных Пифийских жриц простить Мулан все её ошибки и проступки.
Вскоре перед экспедицией вырос одинокий холм, в котором ещё угадывались разрушенные некогда величественные ворота. Их огромные, поставленные торчком гранитные плиты давно потеряли признаки тщательной обработки, а
