он откровенно побаивается. Вечер заканчивается танцами под магнитолу. Со Светкой удалось только пообжиматься, больше ничего не позволила. У неё «эти дни» начинаются.
В среду иду к Киму уже с направлением на соревнования.
— Плохо, что пропустить придётся много занятий, но парень ты сильный в учёбе, так что я препятствий не вижу, — подписывает согласие от школы он.
Решаю навестить Зиночку в больнице, чтоб сдать кобеля-мужа. А что? Он мне никто. Но в нашем районном роддоме такой пациентки нет, мне советуют ехать на другой берег, там якобы есть специализированная больница. Не еду — лень. Да и что лезть, сами разберутся. Передумал, короче, я.
Четверг и пятница — медкомиссия. Взвесился и измерился. Вес пятьдесят шесть восемьсот, а рост уже сто семьдесят три. И правда, впритык к границе весовой категории. Пятницу и субботу традиционно провожу ночи со Светкой, а Бейбут в это время дважды ездил на улицу Матросова к Карлыгаш. У той в марте свадьба, и она поедет домой. Может и с концами, даже скорее всего. У будущего мужа уже хорошая должность куплена. Да! Так и сказала, мол, купили место товароведа в магазине! Бейбут и старается оторваться пока доступная девушка рядом, других желающих на его тощее и задиристое тело нет. Ну, может и есть, но в очереди они не стоят.
Отбил своим телеграмму, мол, так и так, буду в Ростове с пятнадцатого по двадцать второе. Но на свадьбу приехать не смогу, первый день турнира. Хорошая отмазка вышла.
Вылет у нас в Москву в четверг утром, там три часа ожидания и мы в Ростове-на-Дону. Летим большой делегацией — спортсмены, тренеры, люди из федерации. Перед выездом, во вторник, нас принял Шенин. Оказывается, он курирует спорт в крае. Несколько речей, совместные фотографии, и вот он отзывает меня в сторону.
— А ты ещё и спортсмен, оказывается! — удивляет он меня сразу.
Я-то думал попадание в сборную края — это его заслуга, он меня протежировал, а оказалось, кто-то другой меня продвинул.
Мы поболтали, он расспросил меня о шансах, я сказал — буду цепляться за призы.
— Уверен, что будем видеться, и надеюсь по хорошим поводам! — напоследок сказал мне он.
Всю среду я занимался покупкой подарков родным.
Удалось на рынке, кроме кедровых орехов, купить вяленой оленины и лосятину. Подумав, взял и смолу жевательную, или серу, так её называл продавец, нигде больше не видел, чтобы её продавали. Купил несколько туесков берёзовых, а для папиной жены взял воротник из лисы. Папе и Виктору Семеновичу взял одинаковые подарки — повезло наткнуться в магазине народное творчество на меховые рукавицы, изукрашенные красивым орнаментом. Оказывается, в Красноярске есть целая фабрика сувениров сейчас, так и называется КФС.Не выдержал и купил ещё красивую чеканку — «Сторожевая башня». И тут мой взор упал на витрину с табличкой «Уценка». Там, помимо прочего неликвидного товара, лежал рог для вина! С цепочкой. Натуральная кость, ручная чеканка, обрамление мельхиор, декоративная инкрустация и цена смешная — четыре рубля двадцать восемь копеек! Вот как они так высчитали-то до копейки?
— Беру, — говорю продавщице, даже не примеряясь к покупке.
— Сейчас, — продавщица исчезла в подсобке, чтобы почти тут же появиться с точно таким же рогом.
— У вас их много, что ли? — заработали шестеренки в моей голове.
— Ну а как ты думаешь, мальчик? Чего бы их уценили? Уже три года лежат, за всё время пару штук купили. Сувенирка наша совсем очумела, кто у нас из рога-то пьёт? Чай, не Кавказ, — поясняла продавщица.
Точно, клеймо КФС стоит, значит, местное изделие.
— А чей это рог? — спросил я. — И принесите ещё пять штук.
Ведь не пьют же в одиночку, надо взять ещё несколько штук!
— А сразу сказать нельзя было? — фыркает тётка, но шустро приносит мой заказ. — Рог лося, наверное. Теперь твой.
Неуверенно так сказала, да я и сам сомневаюсь — размеры не лосиные, сантиметров тридцать в длину, не больше.
Последние напутствия от Бейбута, поцелуй от Светочки, и меня везут в аэропорт. Весь пятичасовой рейс я проспал, рано поднялся в общаге. Зато, очутившись в Домодедово, сразу пришлось проснуться. Автобуса нам не дали для переезда в другой аэропорт, случилась какая-то накладка, а все были с сумками и в зимней одежде. Короче, намаялись мы с вещами в автобусах и метро. Чуть на рейс не опоздали. Что не понравилось, не было обеда, покормили в самолете, но я-то проспал и мою порцию, наверняка, кто-то скоммуниздил. В Ростове таких накладок не было, мы на «пазике» благополучно добрались до спортивной базы «Дружба», где и жили участники. Тренеры уехали на жеребьёвку, а мы, красноярцы, стали знакомиться друг с другом получше. Некоторых я видел на соревнованиях, четверо парней были из СДЮШОР, они и поселились вместе. Всего от нашего края приехало семь спортсменов. Я уж не знаю, как нас отбирали, но семь человек для края — это очень прилично, ведь всего категорий будет одиннадцать. Мне досталось место с двумя братьями, вот так вот бывает, погодки-здоровяки, один в категории выше 81 кг, а второй до 71 кг пока подрос. Морды у них такие … как из дерева высечены, одним словом, как сказал бы Бейбут, — батыры. Братья сразу заняли козырные места у окна, на что я только хмыкнул. Я ночевать не собирался тут, хочу отпроситься у Леонидыча, и уехать к дядьке, тем более, это рядом, в Пролетарском районе. Ну и не стал бы я около окна спать, может продуть, никаких стеклопакетов ещё нет, и хоть в Ростове сейчас нулевая температура, а, пожалуй, даже и плюс небольшой, ведь подтаивает, но с окна дует.
— Сгоняй за чайком, — даёт команду старший из батыров.
— Есть термос с чаем, — я достаю из сумки оный предмет и ставлю на стол.
Старший посопел, но решил не задирать меня, а наоборот, достал пироги, мамкины, скорее всего.
Вскоре вернулись тренеры. Вид у моего был нерадостный — первый бой у меня с очень серьёзным соперником, хотя мне его имя ни о чём не говорит. Зато уехать к дядьке мне разрешили.
— Завтра к девяти будь в спорткомплексе, — сказал загрустивший тренер.
Я же никакого мандража не чувствую.
Глава 43
Звоню в дверь, никого нет! Блин, я идиот! Дядька точно уехал на свадьбу! Выхожу на улицу и сталкиваюсь с братом и Олей.
— О, так ты всё-таки приехал на свадьбу? А чего домой не едешь? — спрашивает Генка, который не сильно-то рад мне по виду.
«Точно, он же
