от привидений… Но Марину эти советы раздражали, хотя она не отрицала существование привидений: сама вслух разговаривала со своим муженьком покойным, уверенная, что он ее слышит, только вот сказать ничего не может… Уложив детей спать, она ему высказывала то по-русски, то по-английски, в компании кровавого сухого вина, и рыдала от нахлынувших чувств. На кладбище она тоже ездила, поплакать у мраморной стены с ячейками, в которых покоился прах ветеранов и ее Роба.
Вот его мама, тоже очень больной и нервный человек, всегда находила в себе силы признать свою вину и извиниться за вспыльчивость! Роб никогда не просил прощения у жены, никогда, никогдашеньки. Почему? Он был такой слабый или ему нравилось делать ей больно? Вот она, Марина, в состоянии попросить прощения у человека даже тогда, когда не считает себя виноватой, лишь бы не испортить отношения.
Не получилось у нее счастливой семейной жизни, как она ни старалась, как ни гнулась камышом на ветру. А многие говорили про них: «Какая красивая пара!» Как видимость может быть обманчива…
А переезд? В этом домике Марина с Робом прожили всего полтора года. На переезд нужны деньги! Она еще не выбила из государства деньги, которые Робу полагались из-за инвалидности. Да и куда она поедет? Кто ей сдаст жилье? Она же банкрот! Проверят ее кредитную историю и пожмут плечами: «Извините, некредитоспособный вы человечишко!» Нет у нее сил ни на какие переезды… Многие советчики почти всю жизнь на одном месте прожили, они не представляют, сколько адресов Марина записывала в анкете следователя, когда давала подписку о невыезде.
Даже если бы Марина не была банкротом, на не двинулась бы с места, какие бы грустные воспоминания оно ни навевало. И никто ее не убедит, что смена места жительства – необходимость. Пока она сама так не решит.
И почему ее так уговаривали вернуться в Пенсильванию, быть поближе к родственникам покойного? Зачем ей Пенсильвания? Она уже убедилась в том, как ее родственники могут подставить в любой момент, и последний переезд тому пример. Борьба со снегом и езда в гололед ей тоже не улыбались. Она оттуда сбежала с радостью в этот теплый субтропический климат, где можно обойтись без шуб и сапог! Какой все-таки Роб молодец, что нашел тут работу!
Марина влюбилась во Флориду, где круглый год что-либо цвело, порхали колибри, росли ее любимые апельсины без косточек с красной мякотью, «кровавые»! И продавался мед из цветов апельсиновых деревьев. И шоколадки в форме аллигаторов! И росли вечнозеленые кустарники каллистемоны, с красными цветами, похожими на щеточки для чистки бутылок! Благодать! Правда, тут так же обитали медузы в заливе и огненные муравьи, но если быть осторожным, как у русских говорится, «Бог не выдаст, свинья не съест!»
Некоторые американские друзья не понимали, почему их русская подруга не увольняется с работы. Это так невыгодно работать супервайзером за девять долларов в час! Марина это тоже понимала. Детский сад льготный ей был не положен, слишком велик был ежемесячный доход на детей по покойному мужу. Выходило, после затраченного бензина, подоходного налога и выплаты бебиситтеру в день она зарабатывала двадцать долларов. Которые съедались-выпивались бебиситтером и ее дочкой. Марина чувствовала, что работает бесплатно. Она готовилась к увольнению. Начальница Валерия была в курсе, что Марина нового супервайзера обучала, выбрав лучшую американку из всей команды уборщиц. Но пока не закончится горячий туристический сезон, об уходе «по любви – по дружбе» не могло быть речи. Марина не могла подставить свою начальницу, как ни крути.
Ах уж эти советчики и советчицы, все-то они знают в жизни. Одна считала, что Марине нужен мужик, другая говорила о переезде, а Марина сама была не уверена, что ей нужно. Сначала она думала, что ей нужна правда. Вся правда о муже. Она ее получила. Из морга прислали результаты вскрытия. Подтвердили причину смерти – суицид. Проверили на всё, травила ли она его медленнодействующими ядами, чтобы довести до закипания мозгов, или не травила. Состояние внутренних органов звучало как приговор: «фиброз сердца», «атеросклероз сердца», «цирроз печени». Роб и так был в двух шагах от могилы: инфаркт подкосил бы, если бы печень не отказала.
Дело на Марину закрыли. За пистолетом, из которого Роб стрелялся, она в следовательский отдел не пошла. Так он и остался в вещдоках. Устроила во дворе костер и сожгла почти все фотографии, где они с мужем вместе.
В полузабытой коробке с надписью «воспоминания» хранились старые документы и письма от девушек американскому потенциальному жениху Робу. А она, наивная, думала, что он писал только ей! Все писали ему свои письма невест о вечной любви, желании иметь семью и путешествовать по миру. А кто не хочет быть любимым и путешествовать по миру?
Самой обескураживающей правдой был задокументированный диагноз врача-психиатра из Атланты, скрывавшийся в коробке. Конечно, если бы несколько лет назад Марина его увидела, то ничего бы не поняла. У ее заморского Принца была патология личности, которую в русской психиатрии называют «маниакально-депрессивный психоз». Американские врачи зовут это состояние проще – «биполярность». Подозревают, что у художника Ван Гога было это заболевание… Родственники Роба должны были об этом знать, хотя бы один! Но с Мариной никто не поделился, не предупредил… Может, она бы и не поняла, о чем идет речь… Роб знал о своем диагнозе, состоял на учете у психиатра, но антидепрессанты и другие пилюли, прописанные врачом, принимал, только когда у него было настроение. Марина спросила своего Ангела: почему? Как это понять? Ее мужу врачи назначали лечение, а он не принимал квалифицированную помощь?
Союзник ответил незамедлительно: «Робу казалось, что он контролирует свой мир, когда принимать лекарства, а когда уйти из жизни».
Марина села за компьютер и стала читать о симптомах этой самой «биполярности» в книге «Путь без иллюзий» Владимира Каргополова: «У больных происходит чередование мании и депрессии, наблюдаются расстройства сна, искаженное восприятие мира, времени, необоснованная мания величия».
«В депрессивном состоянии у таких людей наблюдается заторможенность всех процессов. Такой больной напоминает автомобиль, не имеющий бензина в своих баках. Каким бы замечательным он ни был – никуда без бензина не уедет».
«В маниакальном состоянии у больных всплеск энергии, они готовы свернуть горы на работе и личной жизни».
Вот откуда тяга к смене мест, обстановки и команды. Марина подсчитала, что за восемь лет их брачного союза Роб не работал целых четыре года. То больной или просто безработный, то программист-гений, который спасал миллионные контракты своим работодателям, работая сутками… Ему
