Проводимая в нашей стране международная научная конференция всегда была особым событием – прежде всего для организаторов. Создавались рабочие группы, среди которых была группа регистрации. На основе присланных заявок составлялись списки участников. Каждый прибывший подходил к регистраторам и, назвав фамилию, получал материалы конференции. В материалы входили сборник тезисов докладов, программа конференции, приглашения на экскурсии, иногда значок с эмблемой конференции и обязательно бейдж с именем участника. Если после знакомства с тезисами вас заинтересовала какая-то работа, то, зная фамилию докладчика, указанную в тезисах, вы могли найти его самого по бейджу и обсудить работу.
В те времена на международной конференции в обязательном порядке анонимно присутствовали сотрудники известного ведомства, чтобы следить за контактами советских участников с иностранцами. При подготовке одной такой конференции к руководителю группы регистрации подошел председатель оргкомитета, протянул ему список и сказал: "Это восемь участников из «того» ведомства, приготовь для них все материалы и бейджи с фамилиями, а я потом все заберу и передам им". Удивленный руководитель группы спросил: "Неужели они вам сообщили свои фамилии?" – "Конечно нет, – ответил тот. – В списке указаны имена и фамилии моих ближайших родственников. Таким образом я «помечу» этих молодцев и смогу в любой момент их вычислить".
Учите языки
В прежние времена научные сотрудники практически не владели разговорным английским – да и не очень он был нужен. Тем не менее изредка появлялась возможность поехать на международную конференцию. Молодому кандидату наук Л. Гуревичу представился случай поехать на полимерную конференцию в Прагу. Пройдя собеседование в райкоме и получив визу, он стал интенсивно репетировать свой доклад на английском языке о фенольных смолах, модифицированных полисилоксанами, c одновременным показом слайдов, используя домашний проектор для диапозитивов (в пластмассовых рамочках 5 × 5 см).
Прибыв на конференцию, при регистрации он получил карточку – талон в соседний ресторан, где кормили участников в счет уплаченного ими оргвзноса. Гуревич сразу решил позавтракать, вошел в ресторан и сел за пустующий столик. Тут он со страхом увидел, что к нему направляется какой-то иностранец, и, стало быть, общение на иностранном языке будет неизбежным. Иностранец (это был француз) подошел, вежливо наклонил голову и сказал: "Бон аппети!" Гуревич с перепугу решил, что тот ему представился, встал и, поклонившись, сказал: "Гуревич". Позавтракали молча, изредка обмениваясь улыбками. Прошло утреннее заседание конференции, а за обедом все повторились, что немного удивило Гуревича. Решив, что иностранец плохо слышит, он постарался произнести свою фамилию как можно отчетливей. На вечернем заседании он поделился своим недоумением с соотечественником: "Какой-то иностранец перед едой мне все время представляется, его зовут Бон Аппети!" Коллега расхохотался: "Ты что, со страху не понял, что по-французски это «приятного аппетита»?" Герой нашего рассказа решил за ужином исправить свою оплошность, дождался, когда француз сядет за столик, подошел и, поклонившись, сказал: "Бон аппети". Француз привстал и, роскошно грассируя, произнес: "Гуревич".
Исторический курьез
Эту часть рассказа автор книги поведет от первого лица. Во время работы в Институте элементоорганических соединений Академии наук моим руководителем был профессор А. А. Жданов – великолепный ученый и яркий человек. Однажды я сказал ему, что пишу научно-популярную статью об истории фотографии. Жданов сразу же спросил:
– А с чего началась фотография?
– С дагерротипов. Серебряную пластину обрабатывали в темноте парами брома, а затем вставляли в фотоаппарат, правильно?
– Да, все так. Всю химию процесса ты, конечно, опишешь, но статья может оказаться скучной. Могу выступить перед тобой в роли Пушкина, который подарил Гоголю сюжет будущей пьесы "Ревизор". Знаю историю, которая сможет оживить твою статью.
Я, разумеется, согласился и далее перескажу этот сюжет в виде диалога двух собеседников:
– Николай Васильевич Гоголь! Сразу при этих словах возникает в воображении такое знакомое, близкое лицо с живыми хитроватыми глазами, с острым носом и длинными волосами, расчесанными на… ну, словом, с пробором слева.
