class="p1">Но от мысли, что он рядом, когда я не совсем одета, меня реально и ощутимо колошматит.
- Держи.
Гордей говорит ровным спокойным голосом. И ничего больше не предпринимает.
Я жду, когда он протянет руку и передаст мне футболку, но ничего подобного отчего-то не происходит.
- Гордей…, - переживаю.
- Она рядом с тобой. Повернись и возьми, - произносит он, все также не транслируя никаких эмоций, кроме спокойствия.
- Так…не честно.
Запинаюсь.
- Вообще-то честно, Бельчонок. Я не трогаю тебя и не целую. Даже не подхожу вплотную, хотя очень хочется.
- Да, но…
Щеки, чувствую, загораются очередным жарким румянцем.
- Не бойся. Повернись и возьми футболку. Это просто.
- Не могу.
- Можешь.
Голова не работает, тело словно в трансе каком-то. Настроено на одни только его команды. Не разбираю сама, как так получается, но я вдруг соглашаюсь.
- Ладно.
Набираю в легкие побольше воздуха, разворачиваюсь и резко тянусь вперед, к вожделенной вещи. Выхватываю ее из рук застывшего Гордея и под его немигающим взглядом натягиваю футболку на себя.
Слава богу, она оказывается просторной для меня и прикрывает все, что нужно.
- Все, доволен теперь? - говорю я.
Гордей все еще стоит, замерев, а я наоборот, чувствую необыкновенную для себя смелость.
- Пойду повешу просушивать, - заявляю о своих планах.
Хватаю вещи и собираюсь пройти мимо него на поиски ванной комнаты.
- Подожди.
Отмирает резко, останавливает и преграждает мне дорогу. Задевает своим плечом мое. Взгляд у него очень странный. Зрачки расширены и блестят, будто он только что принял какой-то препарат или алкоголь, хотя он этого не делал. Смотрит исподлобья.
- Гордей, ты обещал…
Смелость улетучивается в никуда точно так, как из ниоткуда возникла.
- Не сделаю ничего. Просто сказать...- произносит отрывисто. - Ты…охрененно красивая.
- Я хочу пройти.
- Охрененно какая красивая, Арин.
Гордея ведет вперед, и он прислоняется своим лбом к моему. Его кожа пылает.
Я закрываю глаза и слушаю стук его сердца. Чувствую его прерывистое дыхание на своих губах.
- Пару минут мне дай, - просит он, запинаясь, что для него, в принципе, крайне необычно. - Можно, я обниму? Просто обниму...просто...
Я не могу противиться его просьбе и киваю.
Гордей вздыхает глубоко, порывисто прижимает меня к себе.
Мне кажется, что его руки подрагивают. И так мы и стоим, стоим. Рядом друг с другом. В темноте. Его ладони на моей спине. Мои руки обвиты вокруг его талии. Щека, прижатая к нему, ощущает жар его тела даже через футболку.
Просто стоим, но для меня это значит сейчас гораздо больше, почти целый мир. Потому что я окончательно понимаю, что люблю его. Люблю его, люблю его…
Боже мой, я его люблю…
И я хочу, почти готова зайти с ним дальше, намного дальше, чем сейчас. Хочу попробовать, хочу, чтобы научил…всему...что положено в отношениях...Хочу дать ему больше...
- Пойдем, я покажу тебе, где ванная, - говорит вдруг Гордей и резко отстраняется от меня. Не смотрит больше в мою сторону и первым выходит в холл.
Я не теряя времени, спешу из спальни следом за ним.
- Идем. Это здесь. Вот сушилка.
- Спасибо большое, - киваю я.
Захожу и вешаю вещи прогреваться.
- А теперь я все же напою тебя чаем. И по домам.
Я не понимаю резкой перемены, произошедшей вдруг в нем и решаюсь об этом спросить.
- Гордей, что случилось?
- Все в порядке, Бельчонок.
Он продолжает игнорировать меня, повторно занимается чаем.
- И все же? – подхожу к нему со спины. – Я…что-то сделала не так?
- Ага. Слишком нравишься мне. Если и дальше буду на тебя смотреть, то…в общем, не выполню своего обещания.
- Ты…можешь поцеловать меня, если хочешь, - выпаливаю на эмоциях.
Слышу, как Гордей усмехается.
- Ч…что?
- На улице поцелую, лады? Сейчас…боюсь, этого мне будет мало, Бельчонок. Так что мы просто выпьем чай и пойдем.
Когда напиток готов, Гордей ставит его на стол и садиться так, чтобы быть от меня максимально далеко. На диван, стоящий у стены. Откидывает голову назад и закрывает глаза.
- Расскажи мне что-нибудь о себе, - просит он.
- Что рассказать?
Слежу за долькой лимона, плавающей по окружности чашки.
- Не знаю, что угодно. Хоть про детские годы жизни. Можно про планы и мечты.
- Да нечего особо рассказывать…
- Не скромничай. Наверняка, что-то да есть.
- Правда, особо ничего. А вот ты…вы с братом…Помнишь, ты рассказал про то, как он помог тебе выбраться из колодца?
- Ну.
- Я еще в тот раз хотела спросить, но не решилась. Как так получилось, что родители тебя не искали? Почему брат нашел?
- Искали. Просто только он догадался пойти в ту сторону и заглянуть в шахту. Это было довольно далеко от дома. Мы не были брошенными детьми, если тебя это интересует. У нас…всегда, с самого детства было все самое лучшее. В том числе и родители. Это сейчас они разошлись, но мы уже взрослые и спокойно перенесли этот факт. И все же, Бельчонок…я хочу о тебе что-нибудь узнать. Может, есть что-то такое, чем ты хотела бы заняться, но не можешь по…разным соображениям. Я мог бы помочь тебе.
На последних словах он возвращает голову в вертикальное положение, открывает глаза и смотрит на меня.
Я понимаю, что под разными соображениями он понимает деньги и финансовую помощь. Снова. Ведь как-то уже заходил об этом разговор.
- Нет, спасибо, - произношу я, поднимаясь. – И спасибо за чай.
Гордей рывком поднимается с места и проводит меня до ванной.
Я закрываюсь, и, стараясь не смотреть на огромную джакузи со встроенной подсветкой, установленную посередине помещения, чтобы не представлять лишнего, поскорее переодеваюсь в свои вещи.
- Я готова, - говорю спустя минуту, и вижу, что Гордей уже стоит у двери. - Идем?
- Если ты не надумала остаться…
- Идем!
Он помогает надеть мне ветровку, и мы выходим на улицу.
Пока шагаем вдоль аллеи, Гордей находит мою ладонь и сжимает ее в своей. Свободной рукой я достаю телефон и проверяю, не столкнемся ли мы с дядей, который по вечерам выгуливает Фунтика.
Немного мучит совесть, что я вру про доставки, а сама гуляю с парнем. Успокаивает только, что деньги за фотосессию перекрыли работу курьера на несколько недель вперед.
- Знаешь, говорю я, вдруг почувствовав себя взрослой
