Я повернулась к Ренельду и тут же оказалась прижата им к краю стола. Мокрые пряди выразительно обрамляли его лицо, но малахитовые глаза были ещё слишком темны.
— Я собирался сказать... — он подался ко мне. — Что вам лучше остаться здесь.
Я фыркнула и толкнула его ладонями в грудь.
— Да конечно! Вы можете обшаривать квартиры магпреступников без меня. Но вот обследовать виноградники — нет! Я должна знать всё. И видеть всё своими глазами!
— Не доверяете?
Ренельд усмехнулся и наконец шагнул назад. Едва не налетел на притаившегося за спиной лабьета — и тот возмущённо рыкнул. Правильно! Куси его… Искусителя!
— Это не связано с доверием. Это просто ответственность. Перед собой. И делом, которое я стараюсь выполнять хорошо.
Лабьет, обиженно косясь на напарника, подошёл и подозрительно обнюхал все флаконы со снадобьями. Поворчал с сомнением, шумно вздохнул, отчего одна склянка покачнулась и упала. Не пёс, а дракон какой-то!
— Что ж, — не стал больше спорить его светлость. — Оставьте бумаги здесь. Я посмотрю. И поговорим по дороге. Жду вас через полчаса во дворе.
Придерживая на бёдрах полотенце, он прошёл к своей одежде, развешанной на стойке.
— Прекрасно! — чуть резковато ответила я. — И не забудьте выпить все эти снадобья.
Оставив папку на столе рядом с ними, я направилась к двери.
— Да, мамочка! — бросил мне вслед Ренельд, едва сдерживая смех.
Через условленные полчаса я спустилась во двор и села в ждущую у крыльца карету. Герцог уже был внутри. А Лабьет сразу перебрался ко мне поближе. Почудилось, будто он взволнован и даже слегка расстроен. Отчего бы?
— Вы посмотрели бумаги? — уточнила я, когда мы выехали.
— Да, — Ренельд кивнул. — И то, что я там увидел, только подтвердило некоторые мои подозрения. Как и разговор с Фабрисом д’Амраном. Хоть он утверждает, что вышел на Рауля Донжона сам.
— Да куда ему! — засомневалась я. — Он даже собственные дела вести не мог. Откуда у него вообще деньги?
— Говорит, выиграл в карты в одном из мужских клубов.
— И решил потратить выигрыш на пакости…
Просто феноменальная глупость! Видно, желание досадить мне оказалось сильнее благоразумия.
— Не торопитесь с выводами, — Ренельд многозначительно понизил голос, словно здесь нас кто-то мог подслушать.
— Значит, здесь всё же есть двойное дно? — я даже перестала гладить Лабьета по шерстяному гребню, отчего тот недовольно буркнул.
— А как же! Весьма внушительной и зловонной глубины. Тибер, к счастью, не сидел без дела, пока я отдыхал в вашей спальне, — герцог покосился на меня с лёгкой улыбкой. — И учил я его не зря. Потому что он выяснил одну важную деталь: все те маги, чьи ауры были в подаренной вам бутыли, в своё время подавали заявки на обучение в Санктуре. Но, так как у них не было средств, они рассчитывали попасть туда по милости благотворителей.
— И что же? Попали? — я поймала себя на том, что завороженно разглядываю лицо своего жениха.
Кажется, он оставался серьёзным, но в то же время появилась в нём некая неуловимая черта, лёгкость, которая придавала особую притягательность.
— Представьте себе, всё говорит о том, что нет. Вернее, они были приняты. Формально. И вскоре отчислены якобы из-за несоответствия. Но… — Ренельд качнулся вперёд. — Судя по досье, они все были довольно умелыми магами с весьма обширными способностями. Только один нюанс: все с перекошенной в темноту аурой. Вот просто так. Была светлая. И тут вдруг тёмная. Такие метаморфозы не происходят на ровном месте. И последним в череде тех “благотворительных” адептов, был Рауль Донжон. Но и он, как мы уже знаем, тоже был отчислен очень скоро. Почему? Из-за “потемневшей” ауры.
— Если они просто пошли не по тому пути?
— Это без сомнений. Но вот что из этого причина, а что следствие…
Ренельд загадочно замолчал, явно довольный произведёным эффектом. Какой всё же позёр! Но в такие моменты от него почти невозможно было оторвать взгляд.
— Значит, считаете…
Но герцог вдруг поморщился и коротким движением коснулся виска кончиками пальцев. Актёр недобитый! Значит, вся его бодрость напускная, и ему вряд ли стало настолько лучше, как он хочет показать! Вот почему Лабьет так подавлен.
Наверняка они даже поссорились на этой почве — своим, ментальным, способом.
— Мари, — вздохнул герцог, вновь открывая глаза. — Раз уж мы играем в жениха и невесту, то отчего бы нам не перейти на неофициальное обращение друг к другу? Думаю, нас связывает достаточно, чтобы обойтись без расшаркиваний.
Я уже шевельнулась было — пересесть к нему и хоть чем-то помочь. Но чем? И вряд ли Ренельду будет приятна моя жалость. Потому я сделала вид, что не заметила его невольный жест. Однако отметила для себя.
— Что ж, если это поможет нашим делам — в чём я сомневаюсь — то нет смысла упрямиться, — ответила, дёрнув плечом. — Так какой же вывод ты хочешь сделать из всех исследований?
Ренельд чуть приободрился, вернувшись в седло любимого конька.
— Что Дениза д’Амран имела к этому самое непосредственное отношение. И, возможно, она знает, кто есть наш Собиратель. Или хотя бы знакома с кем-то из его окружения. А брат, в конце концов, может её покрывать. Взамен на финансовую помощь, к примеру.
— Но у вас, то есть тебя, нет доказательств. Как их не нашли те, кто разбирался по факту растрат.
Ренельд скривил губы.
— Пока нет. Но расследование на то и расследование, что всё это однажды сойдётся одно к одному. И тогда станет очевидным. Хоть это и сложно. Все, кто мог что-то подтвердить, либо мертвы, либо сбежали, либо уже плохо отвечают за свои слова. Как месье Донжон. Однако он всё-таки смог кое в чём мне помочь. Хоть и пришлось немало его встряхнуть. Но мне потребуется небольшая консультация мадемуазель дю Пойр.
— А как же Дениза?
— За ней я уже отправил дружелюбных мужчин. Будем разговаривать.
Видела я этих дружелюбных мужчин. Но Денизе, возможно, будет полезно их внимание.
За разговором прошла немалая часть пути, но мы всё же замолчали. Покинули город и покатили прямиком в сторону поместья Эйл.
Иви и Перетт встретили нас сразу у главного здания винодельни. Показалось, с одной стороны, они рады видеть меня, с другой — появление вместе со мной месье устрашающего дознавателя слегка их насторожило.
