Но всё время его визита меня не покидало ощущение, что он пытается как-то меня прощупать. В прямом и переносном смысле.
Зря Ренельд ревновал. Вряд ли это было связано с романтическими порывами.
А вот встреча с арендодателем прошла обнадёживающе продуктивно. И в целом мы с месье Барилом остались довольны друг другом.
Но едва я вернулась в свои покои, меня встретила странная и не слишком приятная новость.
— Её светлость герцогиня Энессийская вернулась в Марбр, — доложила служанка. — Она прислала помощницу с приглашением отобедать с ней сегодня.
— Нет, сегодня не смогу, — сразу отмахнулась я. — Напишу её светлости записку с извинениями. Может быть, в другой раз.
Чего мне сейчас меньше всего хотелось, так это проводить время с герцогиней. Я пыталась перешагнуть тот неприятный момент с заклятием. Но прошло слишком мало времени, чтобы пытаться разобраться и понять.
А Ренельд, между прочим, говорил, что Виолена не появится в Марбре почти до самой свадьбы. Правда, и до неё осталось всего несколько дней.
Но я ещё не успела закончить с посланием для её светлости, как в гостиной появился один из вечных моих стражей, приставленных Ренельдом.
— Вам передали пакет из Банка Санктура.
Просто прекрасно! Как быстро они ответили на моё письмо, что я отправила им вчера.
Пришлось задержаться ещё немного за изучением копий высланных мне документов. Я прошлась по всем статьям расходов. И всё же нашла нужное. Именно эта часть в своё время вызвала очень много вопросов у Жардинской прокуратуры. Махинации вскрылись не сразу — только в ходе некоторых проверок. Но к тому моменту следы были надёжно заметены.
Подхватив документы, словно солдат — упавшее знамя, я поспешила к месье дознавателю. Ему стоит увидеть это как можно скорее!
Но едва поднялась на нужный ярус замка, как чуть поодаль от двери его кабинета увидела знакомую, хоть и чуть сгорбленную фигуру в сопровождении двух широкоплечих и устрашающих фигур стражи. Фабрис, услышав мои шаги, обернулся. На его лице, кажется, не было следов рукоприкладства, зато лежала печать великой обиды. Наверное, на несправедливость этого мира.
Похоже, разговор с герцогом окончен. И явно не в его пользу.
Я вдохновлённо влетела в приёмную.
— Добрый день, мадам! — тут же отозвался Тибер. — А его светлости нет.
Как он успел куда-то умчаться? Проклятье!
— И где же он? — я помахала пакетом с документами, показывая, что и у меня важное дело.
— Пошёл к себе. Затем, сказал, поедет на виноградники… — помощник дознавателя чуть замялся. — Ой. Ваши виноградники.
Мои виноградники и без меня?! Очень интересно!
Я кивнула Тиберу и отправилась теперь в покои Ренельда. Бездна с этими бумагами! Я, конечно, рада помощи в моих делах, но не в обход же меня!
Слуга в гостиной ожидаемо попытался меня остановить. Сказал, что его светлость отдыхает после визита лекаря.
— Прекрасно! — я улыбнулась. — Я тоже с лечебными процедурами.
В сумочке подтверждающе звякнули прихваченные из спальни флаконы. Страж господского спокойствия засомневался, но всё же проводил меня туда, где и должен был находиться его светлость.
Однако первым на меня налетел Лабьет. Так, словно мы не виделись с ним по меньшей мере неделю. Я едва устояла на ногах. Потрепала его по голове свободной рукой, а затем только огляделась в комнате, наполненной влагой и плотным травяным запахом.
Грех первородных!
Его светлость стоял рядом с остывающей ванной. К счастью — или нет — ко мне спиной. Вода сбегала по его коже блестящими дорожками и редкими каплями падала на пушистый коврик под ногами. Однако часть мужественных красот месье позовите-скульптора дознавателя весьма неплохо скрывала перетекающая вокруг его тела чернильная дымка. Вернее, она то скрывала, то открывала самые неожиданные и интригующие места — в общем, постоянно двигалась.
Ренельд не видел и не слышал меня: как раз сушил волосы полотенцем.
— Думаю, самый сильный удар пришёлся в головную область. Отсюда такая боль, — глухо проговорил он и повернулся ко мне.
Нет, скорее всё же к Лабьету, который стоял рядом и с полнейшей невозмутимостью наблюдал за тем, как я становлюсь пунцовой. Я даже открыла рот, но что сказать, не придумала.
— Вы же стучали? — совершенно спокойно осведомился герцог и преисполненным достоинства движением опустил полотенце туда, где ему быть следовало больше всего.
— Да! — уверенно солгала я.
А постучать-то, оказывается, и забыла. И где мои манеры? Они вообще куда-то запропастились. Потому что я продолжала стоять и во все глаза смотреть в лицо его светлости — лишь бы не ниже!
— Я не слышал.
Лабьет осторожно гавкнул, будто подтвердил, что я слукавила. И всё же своему напарнику он верен безоговорочно. Как бы ни называл меня Конфеткой. Вот же жук мордатый!
— А ваш слуга вообще знал, что вы тут делаете? Он спокойно меня пропустил! — я указала взглядом на дымные ленты, что оплетали тело герцога. — Что это?
— Это моя аура, — он двинулся на меня, словно хотел, чтобы я убедилась. — И сложное заклинание, которое позволяет некоторое время видеть её. Так легче разобраться с нарушениями.
Взмахнул рукой — и дымка пропала.
Я степенно прошла к столику у камина: подумаешь, аура! А затем зачем-то начала расставлять на нём пресловутые флаконы.
— Вы принесли что-то важное? — похоже, Ренельд имел в виду вовсе не их.
И я вдруг ощутила лёгкую влагу, что струилась от его тела. Тепло разогретой кожи и аромат трав, который окутывал меня всю, мешая сосредоточиться на нужных мыслях. Неужели, прежде чем переходить к делам, нельзя надеть штаны?
Да какие, в Бездну, дела! Месье дознаватель и не думал о них! Он уверенно приобнял меня за талию и чередой будоражащих поцелуев прошёлся по изгибу шеи вверх. Я мгновенно сжалась, ощутив, как внутри вихрем закручивается жаркое волнение. По телу побежала искристая волна, поднимая волоски на коже. Герцог, похоже, совсем не собирается дать мне время освоиться рядом с ним без заклятия!
— Неприятно? — поинтересовался он, дыханием согревая место последнего прикосновения его губ.
Наверное, почувствовал моё напряжение. Только вот не знал, с чем оно было связано...
— Приятно... — чего уж скрывать! — Наверное, так вы хотите заставить меня забыть, что собрались на виноградник без меня?
