- Совсем плохо? Может, тебе чая с мятой? Лимончик здесь вряд ли...
Встретившись с моим сияющим взглядом, она умолкла. А я радостно кивнула ей и понеслась к колодцу умываться. Прополоскала рот, почистила зубы… Прикрыв глаза, постояла так - лицом к теплым лучам, и благодарно возвела очи к небу:
- Ну, наконец-то… на сто процентов. Теперь можно и тест. Спасибо тебе, Господи…
Рассмеялась, подмигнув Ольге – все отлично, просто лучше некуда. Она задумчиво поглядела на меня и пошла к своей машине. Вернувшись, вручила мне шуршащий пакетик, коротко объяснив:
- Тест.
- Спасибо, - так же ответила я и ушла в сторону отхожего места. Две полоски однозначно указывали на состоявшуюся беременность. Нужно было занять себя чем-то, отвлечься, а иначе… хотелось орать и прыгать, как будто до этого я и не подозревала ни о чем таком. Сама понимала, что реакция странноватая… но настроение выправилось. Нужно было связаться с братом, сейчас я уже могла разговаривать и разумно и спокойно. Но он не дал мне говорить о том, о чем я собиралась:
- О, хорошо, Ален, сам хотел звонить. Помнишь, я говорил тебе про психолога для Ивана? Так вот - есть такой человек.
- А зачем сейчас об этом, Коля? Вопрос станет актуальным…
- Он едет туда, к вам. Будет в городе проездом по своим делам. Просто поговори с ним. Ты извини, но я все ему рассказал… Не перебивай меня! Это, как врачебная тайна – от него не узнает никто. Через три дня, поезд…
- Коля, я не в городе, - попыталась я вставить слово, - я сейчас в том самом селе, мы завершаем стройку и как раз в этот день здесь будет праздник, я просто не могу уехать и не хочу, если честно. У нас еще есть время, ты поговори с ним, спроси на будущее… Не нужно форсировать… а?
Я вслушивалась в неясное бормотание в телефоне, злилась и паниковала – похоже, с братом не все так правильно. Он странные вещи творит и это еще слабо сказано.
- Коля…?
- Алена, здравствуйте, - раздался в трубке незнакомый голос, - меня зовут Антон Иванович, и если можно, я бы очень хотел побывать в этом селе… Длинном? Конечно, простое человеческое любопытство никто не отменял, но мне хотелось бы поговорить с этой женщиной, той…
- Марией Львовной, - подсказала я, не представляя себе - что ему ответить? И чувствуя огромное желание крепко настучать брату, как в детстве. Ну, зачем все это сейчас… да и вообще?
- Антон Иванович, вас встретит моя коллега – Ирина, - решилась я, - я поговорю с ней, мы решим, как вам удобнее доехать сюда. Но вы уверены, что это действительно нужно? Не ваш приезд, а вообще - в принципе? Еще почти год времени впереди, не хотелось бы занимать…
- Нужно поговорить. Если все так, как рассказал Николай, то вам это нужнее, чем мне. Гораздо… поверьте мне. Навязывать свою помощь в нашей профессии не принято, я вам ее и не предлагаю. Но она понадобится Ивану.
- Боже мой… - прошептала я, совершенно фигея от этого разговора и уже не понимая – радоваться мне или злиться? Коля поверил мне, он мне поверил… и поверил настолько, что выболтал… на эмоциях, отвлекаясь от своего? Или просто случай представился? Потом разберусь.
- Вы действительно серьезно относитесь ко всему, что он вам рассказал? Если нет… - осторожно прощупывала я обстановку.
- Я верю во все это, Алена. В моей работе приходилось сталкиваться с этой самой мистикой, и поверьте – ваш случай, без сомнения, странный и удивительный, но не страшный. Случаются вещи запредельного порядка… чем-то я смогу поделиться, если у вас возникнет желание. Давайте, я подъеду на несколько часов, у меня как раз рисуется свободное время.
- Да. Диктуйте время прибытия…
Целый день я провела на стройке, стараясь не думать о самоуправстве Коли. Если таким образом он отвлекается от проблем своей семьи, я его…! Растерзаю гада при встрече! Рыжий Голубев уже подключил схему умного дома. Провел меня везде, объясняя по ходу дела:
- Ничего лишнего, как договаривались. Стационарный пункт управления – температура, вентиляция, насос, подогрев воды, свет… Раз или два в месяц бабушку проведают родственники или обслуживание. Если нужно будет, перенастроят параметры. Все, как заявлено – «заходи и живи».
Потихоньку дело двигалось к полному завершению. А мы с Ольгой уговорили бабу Маню жить в новом доме. У меня с ней состоялся приватный разговор на эту тему. Я провела ее по комнатам, показала, как все будет работать – само собой и очень просто, даже свет в туалете будет зажигаться и гаснуть сам собой, я демонстрировала это, как фокус. Открывала и закрывала двери, включала горячую воду, показывала ей кухонную плиту, камин в гостиной…
- Вы привыкли топить печку, привыкли к этой заботе, к запаху дровяного дымка и виду пламени… Мы перенесем в новый дом все дорогие вам вещи. Сейчас нужно определиться с этим. В деревянных стенах будет замечательно смотреться и ваш сундук, и кровать с шишечками, если она, конечно, удобная. Не беспокойтесь за Ваню – до следующего цветения липы он точно не появится. А я тогда обязательно подъеду. И еще, наверное, Ольга.
- Скоро уедет, - вздохнула баба Маня, - обещала через месяц вернуться и пожить тут со мной. Что-то решит там – со своей учебой.
- Спасибо, что не рассказали ей про Ивана. Может быть – потом.
Мы выбрали мебель, которую она хотела оставить. Это было ее право, здесь и сейчас речь не шла о том, чтобы придерживаться какого-то стиля. Главное – она согласилась. А, может, нашей заслуги в этом и не было, и она сама уже не смогла бы отказаться – дом выглядел красивым и удобным. Еще в процессе строительства бабуля частенько брала небольшой предмет мебели, название которому я с трудом могла подобрать – то ли мини-табурет, то ли маленькую скамеечку… она называла его «ослончиком». Садилась на него под стеночкой в новом доме и наблюдала, как рабочие покрывают пропиткой стены, кладут плинтуса, навешивают двери…
Выглядела она при этом маленькой, слабой и беззащитной, но, слава Богу, уже не одинокой - женщина, у которой не сложилась жизнь. После рассказа Ольги я смотрела на нее немного другими глазами. Она стала живым укором для меня – ради детей она отказалась от многого… А я, получается, не так уж и стремилась иметь своих. Иначе настояла бы, нашла выход. Рядом с ней я чувствовала себя виноватой – сама перед собой. И даже понимая весь ужас того, что она пережила, я странным образом завидовала ей - совсем немного и очень грустно, по-доброму завидовала. Тому, что она не сломалась, что нашла в себе силы жить дальше, что искала их в себе и находила с самого начала - до последнего стараясь сохранить свою семью. Судить не хотела. Мне тоже приносила корзинку с продуктами и даже деньги девушка Романа. Я нечаянно стала между ними, невольно, нехотя… без вины и все равно с виной – так получилось.
В свете Ольгиного рассказа она выглядела настрадавшейся до такой степени, что этот дом не мог бы стать возмещением или наградой за долгие годы ее одиночества, если бы не был подарен внуком. А так – хоть что-то… хоть как-то. Но главным утешением для нее все равно стал не дом, а Ольга.
