Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– Слушай, Русин… – склоняется к моему уху Седов. – Наши отцы-командиры как-то странно засуетились. Похоже, что-то произошло.
Начальство действительно зачастило в кабину пилотов. В распахнутую дверь видно, как пилоты обеспокоенно переговариваются с диспетчером по рации. Но двигатели самолета явно работают в штатном режиме, значит, дело не в этом.
– Пойду разузнаю. – Герман поднялся с кресла, подошел сначала к одному функционеру, потом к другому. Лицо его постепенно вытягивалось и бледнело.
– Похоже, в Москве ЧП… – Седов буквально упал в кресло. – Говорят… в общем…
– Да телись ты уже! – не выдержал я.
– Хрущева сняли.
В этот момент у меня в голове колоколом должно было бы прозвучать СЛОВО. Но в голове по-прежнему пусто. Совсем пусто. Что значит «сняли Хрущева»?! Кто снял?!! Неужели реальность сделала резкий поворот и снова вернулась к главной исторической последовательности?
– Был Пленум? – тру я воспаленные глаза, в которые словно песка насыпали.
– Да не знаю я ничего, – огрызается журналист. – Видно, в Москве опять заварушка!
– Да ладно тебе, Герман. Если бы что-то серьезное там случилось, нас еще в аэропорту «Ханэда» журналисты бы атаковали. А мы улетали совершенно спокойно. Да и руководство в Хабаровске не выглядело обеспокоенно.
– А сколько мы летели из Хабаровска? Да за это время власть два раза можно сменить.
И снова СЛОВО в моей голове упорно молчит, будто его никогда там и не было. Вот и понимай это как хочешь. То ли все в порядке – так и должно было произойти с этим «кукурузником» – и волноваться не о чем, то ли меня от «эфира» временно отключили.
– Ладно, чего уж дергаться. Пока в Москву не попадем, все равно ничего не узнаем.
– Так-то оно так, но хотелось бы заранее понять, как нам дальше колебаться в унисон с генеральной линией партии.
Герман с задумчивым видом откидывается в кресле. Видно, как в его голове крутятся шестеренки, пытаясь разгадать очередную тайну. А вот моя голова сегодня работать отказывается. Единственное, на что меня хватает, так это на мысль, что в моей реальности Пленум, на котором сняли с поста Хрущева, состоялся дней десять назад, как раз во время Олимпиады. И об этом сразу же раструбили все мировые агентства. Сейчас ни о чем подобном даже речи не было.
Наконец дают посадку, и мы приземляемся. Долго не подают трап, и я уже начинаю беспокоиться. Но вот в салоне самолета появляется сотрудница аэропорта, которая будет нас сопровождать на летном поле. Она в теплом пальто, вязаной шапочке и коротких сапожках. На руках шерстяные перчатки. Упс… Выясняется, что в городе сейчас всего семь градусов тепла, и мы все одеты явно не по московской погоде. Но народ не унывает, выпитое за время долгого полета спиртное дарит ложную уверенность, что за время прогулки по полю до здания аэропорта замерзнуть мы просто не успеем. Мое и без того отвратительное настроение окончательно портится.
Стоит выйти из самолета и ступить на трап, как меня пронизывает до костей налетевший ледяной порыв ветра, и через несколько секунд я уже превращаюсь в замерзшую сосульку. В вечерней темноте я спускаюсь по трапу, старательно глядя себе под ноги. В голове только одна мысль – побыстрее попасть в теплое помещение. Поэтому, когда меня окликают из-за спины, я даже не сразу понимаю, что обращаются именно ко мне. И останавливаюсь, только когда меня грубо хватают за рукав плаща. Удивленно смотрю на седоватого мужчину в штатском, преградившего мне путь. Его рука на перевязи, мужчину сопровождают двое крепких парней. Еще один грамотно оттеснил меня от толпы. Вижу испуганные глаза Германа.
– Ну здравствуй, Русин. Вот и встретились!
Я вглядываюсь в лицо мужчины, и ветер уже не кажется мне таким холодным – меня бросает в жар. Захаров?!! Но как?…
– Вижу, узнал. – Генерал кривит рот и отрывисто бросает своим спутникам: – В машину его.
Меня заталкивают на заднее сиденье черной «Волги», что стоит на взлетной полосе чуть в стороне. На мое возражение, что можно бы и поаккуратнее, получаю короткий удар локтем под дых. Понял, не дурак. Замолкаю. Рядом садятся оба бугая, стискивая меня по бокам так, что вздохнуть трудно. С переднего сиденья ко мне поворачивается знакомая морда с белозубой улыбкой. Взмахивает перед носом корочкой удостоверения:
– Комитет государственной безопасности, лейтенант Москвин. Алексей Русин?
Я усмехаюсь в ответ: артист нашелся…
– Так мы вроде уже знакомы… тезка. Что на этот раз?
– Вы арестованы по подозрению в государственной измене.
Конец 3 тома
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
