Голова почти не болела, хотя кожу на затылке саднило. Руки и ноги вампира плотно сковывали крепкие цепи, на шее ошейник, притянутый к стене. Пока он был без сознания, грубое железо хорошо натерло шею. Наверняка до крови.
Озарение пришло неожиданно, сразу после мысли о том какими чарами сбросить с себя оковы. Эйдор не чувствовал присутствия магии. Совсем! Его словно накрыли куполом, оградив от океана сил. Такая потеря выбила рассудок вампира из колеи. Как такое вообще возможно? Он утратил дар? Или стены темницы обладают столь могучими особенностями? Юноша испугался. За последний год это чувство посещало его редко, и с осени попросту растворилось. Победив страх, очень не хочется к нему возвращаться.
Эйдор еще раз огляделся, но теперь уже более обеспокоено, лихорадочно. Ничего нового, цепи, стены, решетка, факел и посапывающий страж. Последнему опасаться нечего, без магии вампир ничего не стоил. Без нее он был все тем же никчемным анхорским инспектором, которого использовали все кому не лень. Эйдор с большим трудом остановил хаотично надвигающуюся истерику. Почему его взяли, как его взяли – было понятно. Последние пару дней они, разделившись, пытались разузнать побольше о стоящей армии неподалеку. Была важна любая информация: имена дворян, участвующих в походе, наличие наемников, гербы множественных рыцарей, количество магов. Изначально по легенде они использовали простую схему, где Эйдору досталось звание некого барона Славура, отшельника, редко являющегося в свет. Вельможа должен был находиться в военном лагере, к северу отсюда, и беспробудно пить в своем шатре. Салли и Руд притворялись простым деревенскими увальнями. Сегодня днем товарищи собирались встретиться у кузни, и, похоже, Борода где-то сболтнул лишнего, раз вместо него явился толстяк с добрыми глазами.
Осталось только понять, почему Эйдор еще жив. Если бы его брали как Убийцу Магов, то прикончили бы сразу. Руд как-то зачитывал распоряжение Верховной Коллегии мереанских магов. Доставить мертвым. Просто и лаконично, а раз он еще дышит – значит от него что-то хотят.
Эйдор чуть успокоился, а когда увидел, что Борода жив и приходит в себя, расслабился настолько, насколько это было возможно в подвешенном на цепях состоянии.
– Салли! – вампир хриплым шепотом позвал товарища.
Здоровяк издал тихий стон, с трудом поднял голову. Спутанные волосы закрывали его лицо, но света от факела все равно бы не хватило.
– Салли!
– Прости… – просипел Борода и всхлипнул. – Они такое со мною… делали. Я не выдержал.
Эйдор промолчал. Винил ли он товарища в пленении? Скорее нет. Пообщавшись в свое время с Агоном, он знал, что у Империи есть средства, способные развязать язык даже немому. Агира бы, наверное, выдержал, но он был уникален в свом роде.
– Где мы?
– Не знаю, – цепи Бороды чуть звякнули, и он протяжно застонал от боли. Тут же встряхнулся страж и вскочил на ноги. Сдернул со стены факел и сунул его в камеру. Эйдор закрыл глаза, он пока был не готов к общению, однако охранник все же что-то заметил.
– Не притворяйся. Вижу, – равнодушно бросил страж и вернул факел на место. – Готовься.
Последние слова он сказал уже на ходу. Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, Эйдор вновь посмотрел на Салли.
– Они… они знают, что ты Убийца, – словно почувствовал взгляд тот. – Но это не я… Они уже… знали. Как Руд?
– Раз его здесь нет, то значит в порядке, – ответил Эйдор.
– Я виноват… прости. Заболтался… Думал выведаю… много, а он… из этих…
– Все хорошо, Салли, – вампир сам не верил своим словам, но что еще он мог сказать измученному товарищу?
– Нет… не хорошо… прости…
Борода вновь замычал от боли.
В подземелье послышались шаги. К камере направлялось сразу несколько человек. Первым у решетки оказался знакомый охранник, завозился с ключами у запора, и отворил дверь. Двое солдат с факелами деловито вошли внутрь, закрепили их по бокам от Эйдора и отступили в темноту.
– Теневой полк, старший дознаватель Бес, – коротко представился третий.
О Теневом полке Эйдор слышал от Агона. Личная контрразведка императора, совмещающая в себе как военную секретную службу, так и бойцов антимагов. Теперь понятно, почему они так быстро его скрутили.
– А вы, я так полагаю, барон Славур? – в голосе Беса проскочила ирония.
Вампир молчал, пытаясь разглядеть лицо дознавателя.
– Или неуловимый Черный Коалиционер? Мститель? Убийца Магов? А?
– Не понимаю, о чем вы.
– Понимаете, господин Эйдор. Все вы понимаете. Будь моя воля, вы бы место тут не занимали, и время моих людей не тратили, – чуть раздраженно проговорил Бес. – Вам оказана высокая честь, сам Император изъявил желание взглянуть на вас. Только поэтому вы еще живы, потому славьте Ваогара Терпимого за дарованную вам отсрочку.
Вампир исподлобья оглядел темные силуэты. Ваогар решил поиздеваться напоследок? Отомстить?
– Аудиенция назначена на послезавтра. Здоровяка убрать.
Бес резко повернулся и вышел из камеры, его спутники оперативно сняли факелы со стены и удалились следом. Лязгнул запором охранник:
– Слышь, а чего у тебя глаза не светятся? Я слышал, что полыхают кровью. Врут?
– Врут, – огрызнулся Эйдор. Встретиться с Ваогаром ему и самому хотелось, но совсем при иных обстоятельствах. Тайный паладин стал для него эталоном человека, которого легко ненавидеть. Вампир не понимал, почему именно этот южанин вызывал в сердце такие эмоции, но побороть чувства не мог.
Не прошло и часа с ухода Беса, как за Салли пришли. Все то время, пока Бороду вытаскивали из камеры, здоровяк всхлипывал и просил у Эйдора прощения. Юноша молчал, старательно запоминая лица грубых стражей. Сейчас света хватало, на свою голову они притащили много факелов. Если вампиру удастся сбежать из таинственных казематов Теневого полка, то он непременно вернется. Они еще позавидуют Салли.
Когда Бороду потащили по коридору прочь от камеры, Эйдор крикнул:
– Они пожалеют, Салли! Они пожалеют!
Стражник захлопнул дверь камеры, оперся о прутья и покачал головой:
– Колдун, мы слышим такие угрозы чаще, чем ты по нужде ходишь. Побереги силы.
Эйдор последовал совету охранника. Ему оставалось только ждать «аудиенции» с Ваогаром.
Как и обещал Бес, новый император Мереана, появился через два дня. Или ночи? Время в казематах тянулось странно, но кормили Эйдора всего четыре раза. Охранник не заботился о том, ест ли вампир вообще, просто совал ему в рот ложку, и если пленный чародей открывал рот – то честь ему и хвала. Ну, а если отказывался, то стражник просто прижимал к его губам ложку и переворачивал ее, вымазывая лицо мага чуть теплой кашей.
Перед приходом Ваогара казематы оживились. Сначала перед камерой выстроилось несколько арбалетчиков, по краям шеренги, с растерянным видом, встало двое чародеев. Камни темницы успешно блокировали любую магию, поэтому колдуны Мереана никак не могли понять зачем их вообще сюда прислали. Наконец, в подземелье появился сам Ваогар. Рыжий рыцарь пришел вместе с дикой болью. Темные коридоры подземной тюрьмы озарились золотым светом, а по ушам ударил резкий звон.
