Пол Гудман. Имперский город[739] Сложно передать словами эмоциональное, социальное, политическое, религиозное и творческое смятение, царившее в США в 1945 г. Как люди могли пережить все эти катастрофические изменения, происходившие одно за другим на протяжении всего нескольких месяцев? Ликование весны, когда многие думали, что войне конец, сменилось ужасами лета. И всем стала ясна непостижимая цена этой войны, выраженная в бесчисленных человеческих жизнях. Когда ситуация казалась хуже некуда, все еще усугубилось. Невообразимо. Утром 6 августа 1945 г. люди на всей планете узнали, что человечество во всем величии его разума создало невероятно мощную бомбу. Ее сбросили на японский город Хиросиму. При взрыве выделился жар, в 10 тысяч раз превышающий температуру поверхности Солнца[740]. Люди в результате этого взрыва не умерли, а просто исчезли с лица земли. А еще через три дня американский самолет сбросил вторую бомбу на другой японский город, и жар, подобный солнечному, снова опалил Землю. Ранее война уже весьма убедительно доказала: человек способен истреблять себе подобных, словно дикое животное. А на этот раз стало очевидно, что он также может убивать, как Бог. Человек укротил силу, способную уничтожить всю нашу планету.
Многие ликовали. Появление столь страшного и разрушительного оружия положило конец самой жестокой войне современности. Но, когда эйфория утихла, многие почувствовали отвращение. И буквально у всех появилась причина для страха. Люди, жившие в тот период, впервые за всю историю цивилизации столкнулись с реальной возможностью глобального уничтожения[741]. Как они могли наслаждаться своей жизнью с ее маленькими радостями и разочарованиями, с ее заветными целями и жертвами ради будущего? Ради какого будущего? Ответов на этот вопрос не было, только сомнения и неоднозначность.
Пока продолжалась война, отличать добро от зла было просто. Это был всего лишь вопрос военной формы. Но с тех пор были сброшены бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Пришли сообщения о страшных бомбардировках союзниками Дрездена и Гамбурга и о ковровой бомбардировке Токио. Более того, к тому моменту мировому сообществу уже как минимум два года было известно, что Гитлер миллионами убивает евреев. И оно, в общем, ничего не предприняло, чтобы это остановить. После всего этого вместо прежнего разграничения на черное (зло) и белое (добро) стали преобладать серые оттенки. Реагируя на страшные события в Хиросиме, писатель Дуайт Макдональд сказал:
Этот зверский акт ставит «нас», защитников цивилизации, в плане морали на один уровень с «ними»… и «мы», американский народ, несем ответственность за этот ужас точно в той же мере, не в большей и не в меньшей, как «они», немецкий народ… Разве можно представить себе ситуацию, когда Бомбу используют в «благих целях»? Разве подобные средства мгновенно, сами по себе, не искажают и не очерняют любую идею?[742].
