Лайму всю трясло от возбуждения. Пользуясь тем, что ей навремя дали карт-бланш, она действительно попросила привести Гракова к ним вдом.
— Орех нас убьет, когда узнает, что мы разрешилиАнисимову слушать все это.
— Я за него ручаюсь, — сказала Лайма. — Вконце концов, я собираюсь строить с этим мужчиной серьезные отношения.
— Опять?! — не поверил Корнеев.
— Можно подумать, у меня все так хорошо складывается вличной жизни, — обиделась она.
— Ну, бог в помощь, — пробормотал ее напарник иоглядел Анисимова, как коня, которого собирается купить на ярмарке.
— Чего? — спросил тот весело. — Нравлюсь?
— Упаси господь, — пробормотал Корнеев и поспешнодобавил: — Мне Венера нравится.
— Молчи лучше, Ромео, — буркнул Медведь. — Нина минуту нельзя одного оставить…
* * *
Сначала в комнату вошли два мужика в штатском, как ихназывали во все времена и при всех режимах, потом Граков, потом еще двачеловека в штатском. Преступника, так сказать, взяли в «коробочку». Впрочем, онне выказывал никаких признаков неудовольствия. Был полностью одет, чисто выбрити, как всегда, самоуверен.
— Ах, Лайма, — сказал он и улыбнулся, показав своисахарные зубы. — Как же я в вас обманулся!
— А как я-то в вас обманулась, — ответила она втон, пристально глядя на него.
Поверить в то, что этот потрясающий мужчина уложил трехчеловек, было трудно.
— Садитесь, — предложила она.
Граков охотно сел на стул, а люди в штатском остались стоятьпозади него. Двое передвинулись и встали по бокам. Он не обращал на них ровнымсчетом никакого внимания. Получилось, что Лайма и Степан оказались прямо другнапротив друга, а остальные невольно попали в «массовку». Впрочем, так былоправильно, потому что именно Лайма догадалась о том, что Леночку убил Граков.Она знала, как он это сделал и почему не попался.
— Вы расскажете нам, как все произошло? — спросилаЛайма равнодушным тоном.
Она была готова к тому, что он откажется. Начнет высмеиватьее, замкнется в себе или выберет другую тактику поведения, которая не даст имвозможности поговорить о случившемся. Однако Граков удивил всех.
— Я готов признать свою вину, — спокойно сказалон. — И буду сотрудничать. Я понял, что поддался порыву и совершил зло. Японесу за него ответственность.
— Да уж, придется, — заметил Корнеев. — Выубили трех человек!
— Я убил Леночку, — отрезал Граков. —Остальное можно считать несчастным случаем.
— Два несчастных случая подряд? Лейтер и Шашков, верно?
— Шашков увидел меня в лесу, в своем окопе, и решил,что имеет дело с конкурентом. Он бросился на меня, я стал защищаться и случайноударил его по голове крепче, чем следовало. Он умер еще до того, как я успелоказать ему помощь. Это я просто довожу до вашего сведения. Чтобы вы не считалименя зверем. От своих слов позже откажусь — доказать их нельзя.
— И вы утопили его в Дурном озере, —утвердительным тоном сказала Лайма.
— Откуда такие сведения?
— Метод дедукции. Слышали? Я увидела, что Сашинсадовник делает террасы из «блинов» от штанги. Он сказал, что саму штангу ухозяина украли, и «блины» он ему поэтому подарил. Я совершенно случайносоотнесла эту штангу с той гантелью, которой мы с тобой, — она обернуласьк Корнееву, — мерили глубину озера. Гантель утонула, а что, если штангатоже? Я подумала: каким образом можно было украсть штангу с участка, которыйохраняется сигнализацией? Наверняка все местные знают об этом, и никто неполезет воровать такую дребедень. Хозяин должен был это понимать. Первое, чтодолжно было прийти ему в голову, когда он не нашел штангу на своем месте, это,что она валяется где-то на участке и рано или поздно найдется. Но нет — хозяинотдает «блины» садовнику Саши, причем насовсем. Значит…
— Он знает, что штанга не найдется, — закончил занее Медведь.
— Вот именно. К штанге он привязал тело — это оченьудобная штука, согласитесь, и утопил в озере, — вставил свое замечаниеКорнеев.
— Вы бегали домой за грузом, верно? — спросилаЛайма с какой-то даже жалостью в голосе.
— А вы бы не побежали? — шевельнул бровьюГраков. — Я подрался с огромным мордоворотом и случайно убил его.
— Ну, это еще посмотрят, случайно или нет. Если,конечно, тело найдут в этом озере. Теперь что касается Лейтера.
— Это тоже был несчастный случай.
— Ничего себе — несчастный случай! Лейтер упал настоявшую перед подъездом машину. Значит, он не просто выпал, он вылетел изокна! Вы его толкнули! Как вы в гостиницу пробрались?
— Прикинулся иностранцем. Это для меня не составилотруда. А наши на иностранцев до сих пор иначе, чем на своих, реагируют. Считаютих высшей расой. Раньше так было, потому что каждый иностранец был богачерусского. Вот и осталось это подобострастное отношение к ним как пережитокпрошлого.
— Лейтер приезжал к вам в качестве посла от НАСА?
— А, так вы уже знаете!
— Что его интересовало?
Граков закинул ногу на ногу и обхватил коленку руками. Унего был такой вид, словно он собирается на дипломатический прием и вотслучайно задержался из-за каких-то глупостей.
— Я дружен с архитектором, который проектировалкоттеджи, — сообщил он. — Однажды я был у него в гостях, и парнишка,его сын, показывал мне своих рыб. На дне аквариума я увидел небесногостранника. Кое-как выпросил его у мальчонки: с виду-то метеорит — камень неинтересный.Он сказал, что нашел эту штуку недалеко от поселка, там, где раньше окопы были.Я немедленно купил дом в Богодуховке и принялся за поиски. Возможно, здесьпрошел метеоритный дождь. Представляете, какие это деньги? Никто ничего непонимает в метеоритах, кроме меня. Я один хозяин здешних мест. И все деньгитоже будут мои. С Гюнтером не придется делиться.
— Тебе не хватало денег? — сочувственно спросилАнисимов, радуясь, что Граков не спрашивает, с какой стати он сидит здесь изадает вопросы. Пусть думает, что он тоже из «этих».
— Не хватало, ясное дело. Кому их хватает? Первыйметеорит мы с Гюнтером нашли случайно. Он поразил нас тем, что в неговплавились полудрагоценные камни, и вид он имел совершенно невероятный. Этопроизошло еще в те времена, когда считаться богатым в России было опасно. Мыдоговорились с Гюнтером, что лицензированием и продажей камня займется он сам.И за это получит денег на пять процентов больше. С тех пор так и пошло. Понявистинную стоимость камней, мы начали заниматься только охотой за ними.
— Гюнтер еще снимал, — напомнил Корнеев.
— Он делал это по инерции. Весь его азарт был направленна поиск небесных странников.
