Они приземлились на аэродроме Палам точно по расписанию. Пока Ларри шел к ожидающим у полосы машинам, на него обрушился палящий зной и слепящий свет. Воздух, пропахший бензином, обжигал горло.
Дорога через пустыню и густонаселенные трущобы в призрачное великолепие царственного Нью-Дели заняла всего полчаса. Алан Кемпбелл-Джонсон с удовлетворением следил, как менялось лицо у Ларри по мере того, как в конце Раджпатха – широкого проспекта, пролегающего через Ворота Индии, – вырастал дворец вице-короля. Ларри и правда поражен: громадное до нелепости здание, длинный фасад с колоннами, купол с развевающимся на флагштоке Юнион-Джеком, а главная лестница – такой ширины, что застывшие по обе стороны караульные кажутся игрушечными солдатиками.
– Боже мой! – невольно вырвалось у Ларри.
– Ни у какого другого главы государства нет такой большой резиденции, – с гордостью сообщил Алан. – Триста сорок комнат. В штате более семи тысяч слуг.
– Sic transit gloria mundi,[18] – заметил Руперт.
– Когда я был здесь в сорок третьем, – продолжал Алан, – мы посадили в тюрьму все руководство Конгресса. А теперь собираемся передать им власть над страной.
Прибывших проводили по гигантской лестнице в прохладное нутро здания. Там их уже встречал покидающий свой пост вице-король, лорд Уэйвелл, вместе со своей командой (Маунтбеттена ждали чуть позже). К Ларри подошел молодой индиец в форме морского офицера со списком в руках:
– Капитан Корнфорд?
– Да, это я.
Лейтенанта Саида Тархана назначили в штат нового вице-короля совсем недавно. У него было красивое умное лицо и немного напряженная осанка вышколенного моряка.
– Нам всем велели быть на подхвате, – объяснил он. – Помочь новой команде сориентироваться. А то резиденция вице-короля – настоящий лабиринт.
Он предложил показать Ларри его комнату, чтобы тот мог умыться и отдохнуть с дороги. Пока они шли по длинному коридору, Ларри рассказал о своей работе с Маунтбеттеном в Штабе совместных операций, а Тархан поделился воспоминаниями о службе под началом Маунтбеттена, когда тот командовал союзными войсками на Юго-Восточно-Азиатском театре боевых действий.
– Он великий человек, – воскликнул Тархан, – но, боюсь, здесь его воспринимают иначе. Для местных он прожигатель жизни, который ничего не знает об Индии, и привез с собой команду, которая тоже ничего не знает об Индии.
– Доля истины в этом есть, – согласился Ларри. – Не то чтобы он прожигатель жизни. Но я действительно ничего не знаю об Индии.
– Если позволите сказать правду, капитан, – ответил Тархан, – чем меньше вы знаете, тем лучше. От нынешней Индии плакать хочется.
Они остановились у дверей. Тархан сверился со списком: – Вас разместили здесь. Если вам что-нибудь понадобится, зовите хидмутгара, вашего слугу.
– Мне назначен слуга? Я-то думал, я сам приехал служить.
– Все мы служим, – улыбнулся Тархан, – и всем нам служат. Боюсь, в этом крыле нет вентиляторов. Ваш багаж скоро доставят. Как думаете, сможете найти обратную дорогу? В три сорок пять пополудни должен прибыть новый вице-король.
В узкой маленькой комнатке с высоким потолком было сумрачно – единственное узкое окно в глубокой нише закрывали ставни. Ларри распахнул их навстречу ослепляющему свету и зною. Снаружи по другую сторону широкого пустого двора виднелось величественное здание, а может, это другое крыло все того же необъятного дома.
Слуга в тюрбане неспешно подметал двор. В утренней тиши метла шаркала о камень с похоронным звуком. Ларри вдруг замутило, и пришлось лечь на узкую постель.
«Что я здесь делаю? – вдруг подумал он. И сам себе ответил: – Я здесь, чтобы начать все заново. Чтобы измениться».
Приезд вице-короля он проспал. Хидмутгар разбудил его в шестом часу.
– Почему вы не подняли меня раньше?
– Вы мне не приказывали этого, капитан-сахиб.
Он ополоснул лицо, причесался, расправил форму, в которой спал, и поспешил назад по огромному дому. Развилок в коридорах оказалось больше, чем он помнил, и никаких указателей, куда идти. Оставалось идти дальше, покуда не встретится кто-нибудь, у кого можно спросить дорогу.
Ларри зашагал вперед по одному из коридоров пошире, когда распахнулась дверь и его окликнули:
– Не могли бы вы помочь?
Это была леди Маунтбеттен, стройная, элегантная, озабоченная.
– Мой песик, – объяснила она, – сделал свои дела на пол. А мой хидмутгар ни за что к ним не притронется. Не найдете мне слугу достаточно низкой касты? А то я боюсь наступить.
Ларри не смог сдержать улыбки. Глядя на него, леди Маунтбеттен тоже улыбнулась:
– Да, я знаю, это все невыразимо глупо.
– Давайте я все сделаю, – предложил Ларри.
И убрал за собакой, взяв кусок туалетной бумаги.
– Ах ты, негодник! – Леди Маунтбеттен погрозила пальцем своему силихем-терьеру. – Вы так любезны, – обратилась она к Ларри. – Кто вы?
Ларри представился.
– О да. Дики ведь мне говорил. Что-то там про бананы.
– Могу я еще чем-нибудь помочь, ваша светлость?
– Вы можете меня отсюда вывести? Ненавижу этот дом. Настоящий мавзолей. Я чувствую себя трупом. А вы нет? Понимаю, это творение Лаченса, но даже представить не могу, что побудило его построить нечто столь чудовищное.
– Желание напугать местных, полагаю.
Леди Маунтбеттен изумленно вскинула взгляд на Ларри.
– Именно, – согласилась она.
* * *
Следующие два дня ушли на подготовку к инаугурации нового вице-короля. Алан Кемпбелл-Джонсон, выяснив, что при встрече четы Маунтбеттен на аэродроме пресса сработала крайне скверно, рассыпался в извинениях. В воскресном выпуске газеты «Доун» под фотографией Ронни Брокмана и Элизабет Уорд красовалась подпись «Прибытие лорда и леди Луис». Кемпбелл-Джонсон попросил помощника в пресс-центр, и ему выделили Ларри. Вместе они направились в Дарбар-Холл, где под куполом уже стояла высокая платформа.
– Мысль такая. Репортеров и операторов поставим там, – объяснил Алан, – их будет двадцать два человека. Ты поможешь им подняться, а потом спуститься.
– Это безопасно? – спросил Ларри, глядя вверх.
– Бог его знает. – Алан пожал плечами. – Это идея Дики. Сразу могу тебе сказать, им не понравится.
В резиденции оказалось столько работы, что бродить по старому городу Ларри было некогда, однако он читал о беспорядках на главной торговой улице Чандни-Чоук. Оказалось, на собрание мусульман в большой мечети Джама-Масджид напали сикхи с ритуальными кинжалами. Несколько человек погибли.
– Видите, для чего нам нужен Пакистан, – сказал потом Саид Тархан, второпях обедая вместе с Ларри. – Нам нужна родина.
