— Я – спать, – озвучила свои дальнейшие намерения и шагнула к кровати.
— Полина, мы можем поговорить? — негромко произнёс Манило, не сводя с меня напряжённого взгляда.
— Мм… о чём? — сонно пробормотала я, в который раз зевнув – аж в челюсти хрустнуло.
— Мы теперь женаты, — он тоже сделал шаг от окна.
— Я в курсе, – буркнула, и залезла под одеяло прямо в халате. — А наш разговор в лесу помните?
— Помню, — хмуро ответил Манило. — Полина, я всё понимаю, но… стране нужен наследник.
Сон стремительно затягивал, и я с трудом понимала, о чём говорит мой супружник.
— А-а, Вам надо, вы и делайте… — «обрадовав» Брайса этим сомнительным предложением, я завернулась в одеяло, закрыла глаза и позволила настойке окончательно подействовать на организм.
Очень хотелось свернуться калачиком, но отчего-то никак не получалось, что-то ужасно мешало. Я, еще пребывая в серой мути сна, пробормотала ругательство, и снова предприняла попытку перевернуться и подтянуть колени к груди. Локти во что-то упёрлись по бокам, а в нос вдруг ударил приторный, тяжёлый аромат каких-то цветов пополам с запахом горящих свечей. от этой смеси желудок, жалобно булькнув, попытался выскочить через рот, и я резко выпрямилась, часто и тяжело сглатывая, пытаясь унять неожиданную дурноту, и с отчаянием понимая, что – не помогает и меня прямо сейчас вывернет.
— Данька, ч-чёрт, от твоего ребёнка не меньше проблем, чем от тебя самого в моей жизни!.. — пробормотала я сквозь зубы, выбравшись из гроба, как показал мимолётный осмотр, и рванула к стеночке, путаясь в юбках и уже мало заботясь о подходящей ёмкости.
Выход нашёлся почти сразу: внушительных размеров ваза, в которой стоял какой-то очередной букет. Выхватив цветы, я отбросила их в сторону, и склонилась над вазой. Твою мать, да сколько ж это будет продолжаться…
Перестав обниматься с предметом обстановки и кое-как придя в себя, обвела взглядом помещение, где оказалась: тот же самый Храм, где я не так давно стала женой герцога Манило, но только теперь забранный траурными полотнищами. На мне то же самое свадебное платье, кругом полно цветов с дурацким запахом, от которого желудок никак не хочет возвращаться на законное место. Бр-рр, ненавижу его! Поднявшись с колен, хотела сделать шаг, но запуталась в юбке и шлейфе, и чуть не скопытилась на ровном месте. Печальную тишину помещения нарушил мой злой голос и непечатное выражение, где приличными были одни предлоги и окончания. Ухватившись за спинку скамейки для прихожан, я стянула с головы фату, наклонилась, и подобрав подол почти До колен, наконец-то смогла нормально передвигаться. Ну, и где мои спасатели, чёрт бы их побрал? Я хочу есть – причём, с удивлением прислушавшись к себе, поняла, что не просто листик салата, а что-нибудь посущественнее, — пить, в туалет, как это ни банально, а еще больше хочу наконец снять с себя это дурацкое платье и вынуть шпильки из причёски!
— Поля, не туда смотришь, — раздался за спиной ехидный голос, и я обернулась.
За алтарём стоял и усмехался Αрсанн, в своём истинном облике, и по-моему от него даже лёгкое сияние исходило. Выпендрёжник…
— Приличные девушки так не выражаются, между прочим, – назидательно произнёс он, подняв палец.
— Я сейчас ещё и не так выражусь, если не доберусь До еды, воды, и туалета, — буркнула я, чуть ли не приплясывая на месте. – И этот ворох ткани уже наконец хочу снять!
Ар тихо рассмеялся и протянул мне руку.
— Ну насчёт воды и туалета могу понять, но еда? – он ехидно прищурился. – Тебя же выворачивает от одного запаха уже целую неделю. Только на овощах, рыбе, да соке с чаем держишься.
Я послушно подошла и взяла его за руку, а потом внимательно посмотрела на бога.
— Арик, колись, кто еще в курсе про моё положение? – прямо спросила, потому что сомнения в том, что Арсанн знает о беременности, не было.
Этот… бог сделал задумчивое лицо.
— Ну, Даня первый догадался, — сдал он с потрохами моего любимого блондина. — Мы решили тебе не говорить, чтобы не волновать еще больше, ты с этой свадьбой носилась. А вообще, мы думали, ты и сама знаешь, просто не сообщаешь, – он с лёгким недоумением посмотрел на меня.
— Угу, я как всегда, обо всём узнала последняя, — буркнула я, всё еще недовольно.
— Не бухти, мамочка, — непривычно ласково отозвался Ар, и добавил. – Глаза закрой. Не будем шокировать поздних прохожих видом усопшей королевы, разгуливающей по улицам.
В божественном виде Арсанн мог перемещаться с места на место очень быстро, другой вопрос, что в естественном облике он имел право находиться определённое количество времени. Спустя мгновение мы уже стояли посреди обычной комнаты, освещённой всего одной свечой.
— Так, ну всё, утром уезжайте, а я пошёл, заметать следы, — Ар подмигнул и вышел, на этот раз через дверь, аккуратно прикрыв её за собой.
Я же потянулась к пуговичкам на спине, желая как можно быстрее избавиться от кошмара придворного портного, и добраться наконец До комнатки задумчивости. Все разборки, почему он не сказал, что знает о моём деликатном положении, потом. Даня, хмыкнув, подошёл, отвёл мои руки и начал расстёгивать платье.
— Как всё прошло? Только вкратце, – я сделала усилие и стояла спокойно.
— Ну, придворные в шоке, Манило в депрессии, город в растерянности, – изложил мой блондин. – Аристарх его еле выпроводил из твоей спальни, на мужика жалко смотреть было. Прибавила ты ему седых волос, интриганка, — его ладони спустили шёлк с плеч, и я с облегчением выпуталась из вороха ткани.
— Моя совесть ушла в отпуск! — отрезала я и поспешила к вожделённой дверце в углу комнаты. — А ещё я хочу есть и пить! — успела известить, надеясь, что Данька позаботился об этом и не станет комментировать мой прорезавшийся аппетит.
Нет, пожалуй, подробностей знать не хочу. А то комплекс вины не даст спокойно спать в ближайшие несколько лет. Ничего, погорюет и успокоится, зато Манило теперь законный король, и беспорядков не будет. А я, я наконец смогу жить так, как хочу! Осознание пока не приходило, но, думаю, это временно. Когда вернулась, на столе меня ждали бутерброды и кувшин молока, и на некоторое время я была потеряна для общества, утоляя насущные потребности. Что радовало, тошнота не спешила возвращаться. Данила сидел напротив, подперев подбородок ладонью, и смотрел на меня с задумчивой улыбкой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда я, сыто икнув, откинулась на спинку стула.
— отлично, – я потянулась и покосилась на собеседника. – Колись, почему молчал?
— О чём? – Данила поднял брови, очень правдоподобно удивившись.
Я молча показала на живот. Его улыбка стала шире, и вместе с тем нежнее.
— Так я думал, это ты молчишь, – огорошил он ответом. — Хотя сложно не догадаться, когда тебя регулярно тошнит по утрам, и поглощаешь солёную рыбу в таких количествах.
