Нужно было ехать в Ковент-Гарден, а я все сидела, уставившись на пожелтевшие страницы, и вспоминала детали, на которые в спешке не обращала внимания. Детские проделки Амели, желание свергнуть Наполеона и стать шпионкой… Предпосылок более чем достаточно! Следовало быть внимательнее…
Но кто мог предположить, что Розовая Гвоздика — женщина?!
От досады в голову полезли разные мысли. Мне ведь неизвестно, что Розовой Гвоздикой была Амели! Может, она только все придумала, а на практике воплотил кто-то другой. Кто, например? Джефф? Вряд ли. Он ведь друг Ричарда, а с мисс Балькур пока даже не знаком. Уиттелсби? Амели считает его конченым идиотом. Да и вообще, разве отдала бы она свою мечту кому-нибудь другому?
Хватит себя обманывать! Розовая Гвоздика — женщина!
Словно в трансе, я села в метро. Одна из пассажирок — старушка с белыми, как тополиный пух, волосами спросила, не нужна ли мне помощь. Покачав головой, я вежливо поблагодарила ее за заботу.
В голове полный хаос. Я же все-таки наукой занимаюсь! Дошло до того, что предрассудки мешают исследованию… Какой же я историк, если позволила разыгравшемуся воображению заслонить от меня правду?
Это еще не самое обидное… Гораздо хуже, что разбились мои мечты. Представляю, что чувствовала Амели, поняв, что Пурпурная Горечавка, ее принц на белом коне и эталон мужественности, оказался Ричардом Селвиком… Да, тут есть от чего заколотить руками по сиденью экипажа!
Я попалась на тот же крючок, заранее составив для себя образ Розовой Гвоздики. И ведь не просто составила, а по уши влюбилась. Этакая помесь Зорро с Робин Гудом: гордо вскинутая голова, озорная улыбка, твердая рука… Стоит закрыть глаза, и он здесь, такой настоящий, живой… Бац, и все исчезло, будто лопнул мыльный пузырь. На месте Зорро появилась бойкая двадцатилетняя девица в желтом муслиновом платье.
А Колин Селвик все знал! Густой румянец залил мои щеки при воспоминании о том, как страстно я защищала мужское достоинство Розовой Гвоздики. Этот Селвик, должно быть, хохотал до упаду.
«Хоть в одном мы с вами единодушны!» — съязвил он, когда мы говорили, что Розовая Гвоздика не может быть трансвеститом. Тогда казалось, его смешит то, что у нас есть хоть что-то общее. Нет, золотой племянник издевался надо мной. Конечно, Розовая Гвоздика не был трансвеститом! Амели Балькур носила платья и именовала себя розовым цветочком, потому что была девушкой. Не молодым человеком, обожающим носить женскую одежду, и даже не денди эпохи Регентства с тайной страстью ко всему розовому. Селвик знал и издевался.
Продолжая кивать и глупо улыбаться бесконечным знакомым Пэмми, я осушила бокал шампанского и потянулась за другим.
— Простите, что?
Один из друзей Пэмми решил завязать разговор… Интересно, это третий бокал шампанского или уже четвертый? Так сразу и не вспомнишь. А мальчик ничего, высокий, с темными кудрями. М-м-м, хороший представитель своей породы…
— Хрр, хрр, хрр! — не отставал он.
— Да, конечно, — проговорила я. — Полностью с вами согласна.
Бросив на меня удивленный взгляд, парень отвернулся.
— Элоиза! — возмущенно зашипела Пэмми. — Он спросил, как тебя зовут.
— А я думала, он умнее и оригинальнее.
Вот она, прелесть шампанского! Пара бокалов, и любое море по колено.
— Ба, сколько лет, сколько зим! — закричала Пэмми, по-прежнему глядя на темноволосого красавчика.
Молодой человек демонстративно нас не замечал. За последний час подруга только и делала, что бросалась на шеи знакомым, и я порядком подустала.
— Вот так сюрприз! Серена!
Оскорбленный в лучших чувствах, тип чуть посторонился, и в образовавшуюся щель я увидела… Барби, гордо именовавшую себя Сереной! А за ее спиной стоял Колин Селвик.
На ноги закапало что-то холодное и липкое. Ох! Вовремя я опомнилась, нечего лить шампанское на пол!
— Сюда! — закричала Пэмми. — Я здесь, идите сюда!
Робко улыбнувшись, Серена что-то шепнула Колину.
— Ты ее знаешь? — шепотом спросила я, наблюдая, как Барби с Колином на борту осторожно пробирается среди извивающихся тел.
— Вместе учились в Сент-Поле, — ответила Пэмми. — Скромница, но ужасно милая. Дорогая моя! — Она бросилась на шею к Серене и расцеловала в обе щеки. — Это моя подруга Элоиза. Элоиза, это — Серена и ее…
— Мы встречались, — перебила я. — Здравствуйте, Серена!
Я улыбнулась красавице, которая «ужасно милой» вовсе не казалась, даже в микроскопическом черном платье и очередных сапожках из мягчайшей кожи.
— Эй, вы!
Мой бокал с шампанским качнулся в сторону Колина.
Пэмми мне потом устроит, но пока действует волшебная сила шампанского, необходимо кое-что обсудить. А именно Розовую Гвоздику женского пола.
— Нам нужно поговорить.
— О чем? — удивленно спросил Колин.
— Вот именно, о чем? — бесцеремонно вмешалась Пэмми.
— Не здесь, — проговорила я, бросив на подругу уничтожающий взгляд. — Идите за мной! Мы ненадолго, — заверила я Барби, уводя ее Кена в другой конец зала.
Кажется, у подиума есть укромное местечко. Манекенщиц уже и след простыл, их место заняли две полупьяные девушки, лихо отплясывающие под пульсирующую музыку. На одной из них зеленое платье с блестками. Ну вылитая елка!
Вот мы на месте, и Колин насмешливо на меня смотрит.
— Бонд, Джеймс Бонд? — съязвил он.
— Она женщина!
Селвик удивленно посмотрел на девушку-елку:
— Как тонко подмечено!
Вот бы облить его шампанским!
— Да не она же! Ну, хватит притворяться! Вы же прекрасно знаете, о ком я… Розовая Гвоздика оказалась женщиной!
Кажется, до него дошло.
— Ш-ш-ш!
— Думаете, здесь это кому-нибудь интересно? — раздраженно спросила я. — Если кто и услышит, то подумает, что мы говорим о новой рок-группе.
— Вы правы, — с облегчением вздохнул Селвик.
— Почему вы мне не сказали?
— Вы не спрашивали.
— Ну что за ответ!
Колин поставил пустой бокал на подиум.
— А что я должен был сказать?
— Вы же видели, как сильно меня интересует Розовая Гвоздика, и даже не намекнули…
Я больно прикусила губу.
— На что я должен был намекнуть? — непонимающе спросил Селвик.
— На то, что Розовая Гвоздика — женщина.
— Кажется, это вас сильно расстроило!
— Ууух!
Десять очков в пользу любителя бить ниже пояса.
С самым невинным видом Колин схватил два бокала шампанского с подноса вертевшегося неподалеку официанта и протянул один мне.
