Мирелла наблюдала за летным полем, видела, как автобус подъехал к самолету, как подкатили трап и пассажиры стали выходить из овальной двери. Вскоре среди них показался и Бриндли со своим неизменным портфелем.
– До чего же я рад видеть вас, Мирелла! – разулыбался он, подойдя к ней. Затем, чуть понизив голос, чтобы его не услышал Рашид, который стоял в нескольких шагах от нее, добавил: – Нам нужно поговорить наедине. И чем скорее, тем лучше.
– Нет проблем.
– Я в этом не уверен, – ответил он и с улыбкой протянул руку подошедшему Рашиду. – Как приятно снова оказаться в Турции. Здесь мы быстрее сможем уладить все ваши дела, Мирелла.
Встреча мужчин казалась вполне радушной. Они погрузили багаж Бриндли в машину, отвезли его в отель, а затем все вместе отправились обедать к Рашиду. К обеду специально для гостя была приглашена молодая красивая турчанка. Затем всей компанией они отправились в ночной клуб.
Рашид был в ударе – предупредителен, очарователен, красив и романтичен – и задавал тон всему вечеру. Мирелла веселилась от души и вспомнила об Адаме всего раза два. Она надеялась, что ему уже удалось доставить в дом Рашида статую Аполлона. Этот человек внес свежую струю в ее жизнь, открыл перед ней множество дверей в мир, и ей хотелось его отблагодарить. Даже Бриндли рядом с ним казался оживленным.
– Сегодня Бриндли предстоит провести самую незабываемую ночь в своей жизни, – заявил Рашид, когда они с Миреллой, высадив молодую парочку у отеля, ехали в машине домой. Они многозначительно переглянулись и проговорили в унисон:
– И тебе тоже.
Когда они подъехали к дому, ворота были заперты, но весь первый этаж сверкал огнями, что было неуместно в два часа ночи. Когда привратник отпер ворота, машина с телохранителями обогнала автомобиль хозяина, и Фуад пошел выяснять, что случилось. Затем он подбежал к их машине и сообщил Рашиду, что мисс Уингфилд приказала оставить свет включенным до их возвращения. Рашид удивленно взглянул на нее.
– Что ты задумала, Мирелла?
– Это сюрприз. Скоро узнаешь, – улыбнулась она. Это был сигнал Адама, подтверждающий, что статуя Аполлона доставлена. Как ему удалось уговорить на такое прислугу, оставалось загадкой, ведь он не пользовался никаким авторитетом в доме Рашида, который распоряжался в своих владениях, как король в своем королевстве или как генерал в укрепленной крепости. Странно, что слуги решились выполнить приказ постороннего человека, даже если этот человек и был его другом.
Рашид принял меры предосторожности и пустил вперед телохранителей. Мирелле вдруг показалось все это до отвращения мелодраматичным, а сегодняшние события на площади утолили ее жажду приключений.
– Не могу в это поверить, – вымолвил Рашид.
– Я тоже.
– Интересно будет послушать рассказ слуг о том, как тебе удалось уговорить их ослушаться меня и выполнить твое распоряжение.
Мирелла украдкой бросила на него взгляд. Ее покоробили слово «ослушаться» и угрожающий тон, каким оно было произнесено. Похоже, слуг ожидало суровое наказание. Однако, поднимаясь рука об руку с Рашидом по мраморным ступеням к парадному входу, она невольно улыбнулась, когда он заговорил:
– Мирелла, ты не перестаешь меня удивлять. Ты похожа на каплю ртути. Я знаю, что держу тебя на ладони, знаю, какая ты, и вдруг – раз! – ты ускользаешь, меняешь свою форму, и приходится заново изучать и узнавать тебя. С тобой непросто. – И вдруг его голос изменился. Он остановился и взял ее руку в свою: – Скажи, что это за сюрприз. Наверное, что-нибудь сексуальное и до предела порочное? Это парочка красивых мальчиков?
Мирелла рассмеялась и покачала головой:
– Перестань задавать вопросы. Я ничего тебе не скажу. Даже намека не дождешься. Через несколько минут сам все увидишь.
– Подозреваю, что ты разыскала для меня юного красавца, который будет удовлетворять меня и исполнять мои самые грязные прихоти, пока я буду тебя трахать. Но если так, то ничего порочного здесь нет. Особенно по сравнению с тем, что ждет нас в моей спальне!
– Могу сказать только, что это самый красивый мужчина, какого я видела в жизни, – загадочно улыбнулась она.
Двери дома распахнулись перед ними, и прямо перед собой, в тускло освещенном овальном холле, на пьедестале из черного вулканического камня они увидели белоснежную мраморную статую Аполлона. Она была единственным светлым пятном в полумраке, и от этого казалась еще восхитительнее. При виде такой неземной красоты Мирелла едва не задохнулась от восторга.
Свет проникал в холл через открытые двери, ведущие в комнаты, и через высокие окна, за которыми виднелось безоблачное, усыпанное яркими звездами небо. Мирелла видела, как радостно просияло лицо Рашида, который всегда трепетно относился к красивым вещам.
– Я подумала, что пришло время отплатить тебе за твою щедрость, – ласково сказала она, взяв его за руку. – Я решила, что это должна быть по-настоящему красивая вещь, потому что ты умеешь ценить красоту и восхищаться ею. Я дарю тебе это в знак признательности за то, что ты украсил мою жизнь, наполнил ее незабываемыми ощущениями.
Он обнял ее и поцеловал. Это не был благодарный поцелуй за проявленное внимание и щедрость. Он вложил в этот поцелуй всю страстность плотского желания, которое оба испытывали. Мирелла была счастлива и в то же время ощущала горечь оттого, что так сильно любит сразу двух мужчин: одного – телом, а другого – всем сердцем.
Рашид отпустил телохранителей и, приказав подать шампанское, включил все лампы в холле и, сложив руки на груди, медленно обошел статую, разглядывая ее со всех сторон. Мирелла опустилась на диван и молча наблюдала за ним.
От эллинской статуи исходило величие, приносящее радость и в то же время внушающее смирение. Дом погрузился в неестественно глубокую, гнетущую тишину – казалось, мир замер, преклоняясь перед Красотой.
Внезапно Рашид отошел от статуи, с нарочитой медлительностью снял с себя всю одежду и встал перед ней обнаженным, словно соперничая с античным богом. Мирелла опустилась на колени и, закрыв глаза, с наслаждением взяла в рот его огромный член.
Мирелла захныкала во сне. Она не хотела просыпаться, не хотела, чтобы кончался тот сон, в котором она достигла оргазма. Но она почувствовала – сначала в чреве, затем в руках и ногах, которыми оплела тело Рашида, – что пробуждение неудержимо вырывает ее из сна.
Ее сон был из тех, какие человек не просто ярко видит, но и живо ощущает всеми клеточками тела, словно с него вдруг сняли кожу. Она чувствовала каждое ритмичное движение внутри себя. Только это не было сном. Рашид решил разбудить ее таким способом на следующее утро после того, как она подарила ему Аполлона.
Она широко раскрыла глаза и увидела его перед собой стоящим на коленях. Он наблюдал за ней, пока она пребывала в полусне, и теперь улыбнулся, не прекращая плавных движений.
