Ох, в чем же твоя тайна, чертенок?
Я вновь обращаю на него свой взор. Он смотрит в зал и, дождавшись, пока музыка смолкнет, оборачивается ко мне.
– Как тебе? – перекрикивая рев толпы, интересуется Роберт.
– Вот так, – поднимаю большой палец вверх. Эддингтон смеется, а из колонок вырывается мощный гитарный рифф.
* * *
– Ты по-прежнему ничего не слышишь? – подшучивает надо мной Роберт, когда мы возвращаемся домой.
– Только одним ухом, – с улыбкой отвечаю я, остановившись у бассейна.
Эх, искупаться бы…
– Хочешь нырнуть?
– Э-э, у меня нет купальника.
– Можно в белье, – он окидывает меня похотливым взглядом, – у тебя ведь есть непрозрачное?
Бросаю на него укоризненный взгляд.
– А ты будто не знаешь.
– Ну, – он ухмыляется, – поскольку белье я собирал с закрытыми глазами, то…
Недоверчиво качаю головой. Ага, конечно! Скажи еще, что по воскресеньям ходишь в церковь.
Я задумываюсь. А вдруг ходит?
– Ну так как? Искупаемся?
– Да, – соглашаюсь я. – Только переоденусь.
– Хорошо. – Он облизывает губы и прячет улыбку. – Я пока закажу еду и буду ждать тебя здесь.
Галопом несусь на третий этаж. Ох, какая неожиданность! Нужно проверить, хорошо ли у меня побриты ноги, какое белье подойдет в качестве купальника, и вообще – неплохо было бы принять душ. Я пропахла табаком, а по такому важному случаю, как совместное купание, необходимо быть идеальной. Ну, настолько, насколько позволяет моя заурядная внешность. Не знаю, почему он постоянно твердит, что я ему нравлюсь. Ах, да. Он же сказал «детская непосредственность, скромность и смелость». Про мою задницу и все остальное речи не шло. Так, что же надеть?..
* * *
Я все-таки приняла душ и надела черное хлопковое белье. К счастью, волосы на ногах (и выше) отрасти не успели, благо я побрилась перед приемом в Хилтоне.
Тяну с полки полотенце и, завернувшись в него, сбегаю по ступенькам.
Внизу тихо. Наверное, Роберт устал ждать и занялся чем-то более интересным.
Решаю немедленно отыскать его, как вдруг замечаю что-то странное на другом конце бассейна.
Что это?
Осторожно переступаю по бортику, вглядываясь в неопознанный объект. По мере того как я приближаюсь, сердце убыстряет темп. О господи!
Роберт ушел под воду с головой, одна макушка торчит на поверхности и не двигается. Я бы охотно поверила, что он просто стоит и рассматривает дно, если бы не неестественно раскинутые по сторонам руки.
Черт!
Бросаюсь в воду, отчего полотенце тут же слетает с меня и уплывает в неизвестном направлении. В бассейне неглубоко, однако упереться ногами в дно у меня не получается.
– Роберт! – хватаю его за голову, чтобы он смог дышать. У него закрыты глаза.
– Нет, боже! – паникую я, барахтаясь в воде, словно бесполезное бревно.
Никак не получается сдвинуть его с места. Он слишком тяжелый, а пловец из меня хреновее, чем водитель.
– Очнись, пожалуйста! – Мой рот наполняется хлорированной водой, сплевываю ее и, взяв Роберта за руку, пытаюсь подплыть к бортику.
Господи, пожалуйста, только бы не поздно… только бы успеть!
Помогаю себе ногами, с трудом подтягивая его за собой. Мне еще никогда не было так страшно.
Кое-как доплываю до бортика. С этой стороны бассейна совсем мелко. Хватаюсь за лестницу, пытаясь одновременно придержать Роберта, все безуспешно. Он слишком тяжелый, чтобы вытащить его отсюда в одиночку.
– Помогите! – кричу я что есть силы и хлопаю Эддингтона по лицу. – Энтони! Кто-нибудь!
Боже, ну где они все?
– Сукин ты сын, не смей умирать! Давай же, очнись! Немедленно, слышишь?!
Делаю последнюю попытку выволочь его отсюда, и внезапно мне становится необычайно легко. Оборачиваюсь и едва не падаю от еще большего ужаса. Мой псевдотруп как ни в чем ни бывало глядит на меня своим насмешливым взглядом и улыбается.
– Ты в своем уме? – в предобморочном состоянии шепчу я.
– Нет, – со смехом отзывается он, – но мне было приятно узнать, что тебе не пофиг.
– Не пофиг? – выпучиваю глаза.
– Я просто пошутил, – спокойно поясняет он, поняв, что его шутка не удалась.
– Пошутил?
– О, я и не предполагал, что ты так расстроишься.
Я в шоке. Не могу поверить, просто не могу поверить!
– Думал, ты сразу умчишься за помощью и не станешь возиться тут со мной.
Обалдеть! Меня чуть удар не хватил, а он обсуждает свою выходку как безобидный пустяк! Этот тип совсем не знает границ.
– Что ж, – обиженно говорю я, – надеюсь, ты хорошо повеселился, – и, взявшись за перила, начинаю выбираться из бассейна.
– Ну, Кэт, не дуйся. – Он тянет меня назад, я не удерживаюсь и падаю прямиком в его объятия. – Готов принести свои извинения, если хочешь. – Он обнимает меня за талию.
– Извинения? – Я почти рычу. – Ты хоть представляешь, что я испытала за эти две минуты?! Какой это был кошмар – увидеть тебя таким!
Он отрицательно мотает головой. Разумеется, нет.
– Ни черта ты не понимаешь, потому что ты долбаный эгоист!
Слезы наворачиваются на глаза, ничего не могу с этим поделать. Роберт, похоже, понял, что облажался, и действительно сожалеет о содеянном.
– Прости. – Он сгребает меня в охапку, целует в макушку. – Я такой болван.
– Н-настоящий б-болван, – сквозь всхлипы соглашаюсь я. Он смеется и берет мое лицо в ладони.
– Хотел проверить, насколько я тебе дорог.
Проверить? У меня закончились все приличные и неприличные слова. Он ненормальный. Настоящий кретин!
Роберт обводит пальцем контур моих губ, заглядывает мне в глаза, и я чувствую, как атмосфера между нами меняется. Я знаю этот взгляд и знаю, что за ним последует.
И, словно по щелчку, быстро и стремительно он придавливает меня к бортику и начинает целовать.
Боже мой!
Его долгожданный язык вторгается в мой рот, я издаю неслышный стон и, схватив его за волосы, тяну их, мну.
Отняв руки от моего лица, Роберт дергает меня за бока, соединяя наши бедра. Чувствую, как у него стоит… ох.
– Скажи, почему испугалась за меня? – шепчет он сквозь рваные поцелуи.
Какой идиотский вопрос.
– Скажи! – Он требует.
– Это нормально… – невнятно бормочу я, играя с его языком, – не хотеть чьей-либо смерти.
