— Я предупреждал тебя, что я не бескорыстен. — Его палец ласково заскользил по ее ушной раковине, а глаза от вожделения потемнели настолько, что теперь он казался другим человеком. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Возможно, ты догадываешься что.
Если бы день или два назад кто-нибудь сказал ей, что мужчины и женщины занимаются подобными вещами, Кейт содрогнулась бы. Но он до такой степени распалил ее страсть, что она уже собой не владела и чувствовала внутреннюю потребность доставить ему удовольствие, довести до безумия и осознать, что это ее рук дело.
— Догадываюсь в общих чертах. — Кейт отпустила спинку кровати и положила руку ему на бедро. — Но мне нужна подсказка. Я ведь в такой ситуации впервые.
— Начни с поцелуев. — И снова он провел пальцем по ее ушной раковине. — Поцелуй при участии языка.
Кейт вдруг ощутила себя отчаянно дерзкой. Если уж на что-то и решиться, то не вполсилы.
— Что, если я хочу пропустить начало и сразу приступить к тому, что лишит тебя рассудка?
— Возьми его в рот, если сможешь, весь, — сказал Ник, не дав ей закончить. — Только осторожней с зубами. Поработай языком и не старайся быть нежной.
Он как будто заранее знал, что она предложит это.
Поддерживая свободной рукой плоть, требовавшую внимания, он возвышался над ней на коленях и в отличие от нее не выказывал ни малейших признаков стеснения.
Кейт взяла его в рот, постепенно проталкивая глубже, потому что это было для нее в новинку, к тому же она не понимала, как уберечь его от зубов. Но вошла только часть. Не весь. Судя по всему, любовницы, говорившие о его внушительном размере, не грешили против истины.
При мысли о его любовницах Кейт несвоевременно ощутила уныние. Но она не имела права ревновать, ведь когда-то он предложил ей свое сердце. Нет, она не допустит ни ревности, ни связанного с ней огорчения и посвятит себя всецело упражнениям языка, чтобы доставить ему наслаждение.
— Боже, как хорошо. — По звуку его голоса Кейт поняла, что он смотрит на нее, в то время как ее собственные глаза были закрыты. — Продолжай так же.
Его рука оставила в покое ее ухо и перекочевала на изголовье кровати. Она догадалась об этом по звуку. Ник ритмично задвигал бедрами, то поднимаясь, то опускаясь и поддерживая его рукой. Не имея возможности с полным ртом просить его предоставить это ей, Кейт положила на его руку свою. Ник все понял и уступил, хотя и без особого желания.
Его дыхание стало прерывистым, а бедра двигались все быстрее.
— Постой. — По его телу пробежала дрожь напряжения. — Постой. Остановись. На минуту.
Кейт уже слышала эти команды раньше, но теперь знала, что он не скажет: нам не следует этого делать. Она раскрыла рот, позволив ему освободиться.
— Я хочу лечь. Тогда ты сможешь продолжить. — Его глаза сверкнули нетерпением. — Я хочу, чтобы ты встала надо мной на четвереньки.
Уступая ему место, Кейт переместилась к ножному концу кровати.
— Нет. — Он поймал ее за руку. — Наоборот. Руки здесь, колени — там.
Она давно должна была уже отвыкнуть краснеть, но, когда поняла его намерения, ее лицо все равно залила краска. Наверно, он забыл, что обещал не подвергать ее неловкости и смущению. Только самые бесстыжие женщины… способны были пойти на то, что он предлагал.
Нет, неправда. Женщина, решительно настроенная доставить удовольствие мужчине, готовая напрочь забыться, тоже на это способна. Сделав глубокий вдох, Кейт повернулась, как он просил, встав над ним на четвереньках.
— Послушай, — произнес Ник. — В какой-то момент я попрошу тебя остановиться, и тогда ты сразу выпустишь меня изо рта. Хорошо?
— Да.
Кейт слабо представляла, зачем это надо, но обсуждать это в данный момент не собиралась.
— Хорошо. А теперь, умоляю, доведи меня до безумия. Ты положила этому прекрасное начало.
Ее теперешняя поза над ним шокировала ее и вызывала чувство стыда. Но если она продолжит думать об этом, то устыдится еще больше и тогда у нее ничего не получится. Следовало прогнать посторонние мысли и всецело сосредоточиться на его теле, чтобы забыть о собственном.
Но легче сказать, чем сделать. Задача для нее оказалась невыполнимой. Едва он прильнул ртом к интимной части ее тела, как она уже не только не могла забыть о существовании своего тела, но и остро ощущала все, что он с ним вытворял.
Стыд, как ни странно, прошел. Кейт наклонилась и взяла его в рот. Больше всего на свете ей хотелось уподобиться Нику в своей сладострастной дерзости и быть с ним такой же похотливой и разнузданной, каким был с ней он. Помогая себе рукой, она имитировала ритм его бедер, сжимала и разжимала пальцы, чтобы ни один дюйм его длины не остался без внимания.
Ник стонал и корчился под ней, все быстрее работая языком. Она тоже изгибала спину: то ли, чтобы избежать сладкой муки, то ли требуя новой. Но страсть с каждым мгновением нарастала, и уже ничто не имело значения, кроме приближения пика наслаждения, набирающего обороты и силу, как коляска, несущаяся вниз по крутому склону. И тут ее тело охватили спазмы, заставив забыться в дивном блаженстве, так что она чуть не пропустила его просьбу остановиться.
Как только она выпустила его изо рта, Ник скатился на бок и кончил. Продолжая держать его рукой, она чувствовала пульсирование его плоти, изливавшей семя, которое выплеснулось бы в ее лоно, находись он внутри. Не желая создавать ей проблемы, он теперь будет стирать покрывало.
Со столь земными мыслями состоялось возвращение Кейт в реальность. Если бы только она могла навеки остаться в этом иступленном маленьком мире, где их было двое, без стыда и печали, без рассуждений, почему они не могут быть вместе.
Когда пульсация в ее ладони прекратилась, из дальней комнаты донесся бой часов. Кейт отпустила его и слезла с него, выскользнув из рук, которые в экстазе совсем недавно с силой сжимали ее бедра и теперь расслабились.
Она привстала на коленях на своей половине кровати. Ник лежал спиной к ней и тяжело дышал. Его бока ходили ходуном. Ему нужно было время, чтобы восстановиться.
Как и ей. Однако, стоя здесь нагишом на коленях с горящей от его ласк интимной частью тела и ощущением его вкуса на языке, Кейт сознавала, что, возможно, никогда не восстановится.
— Кейт. — Ник лежал на боку там, куда переместился, когда отделился от нее. Наверное, ему следовало повернуться к ней лицом, но он этого не сделал. — Мы объяснили друг другу причины, по которым не можем пожениться.
— Я помню.
Она не шевелилась. По ее голосу Ник понял, что она сидит и смотрит на него.
— Но мы никогда не говорили о главной причине.
Он стиснул в кулаке покрывало.
— Ник, сейчас не нужно говорить об этом.
— Я знаю. И знаю, что ты об этом знаешь. Но я хочу сказать об этом вслух.
