Книга Руна жизни - Роман Перин

С мыслями о «домашнем задании» Пикин вернулся к себе в номер. Душ, обед, беглый просмотр книг, и уже время встречи с хозяином терем-городка.

Андрей вошёл в просторное помещение, похожее на избу древнего волхва. Над креслом хозяина висел череп медведя, из стен выступали горельефы богов дохристианского пантеона.

— Я у вас тут невольно, но с любопытством прослушал две лекции.

— На хорошие мозги мы денег не жалеем. Всё начинается в голове. А точнее, с информированности человека. Плюс в методике подачи знаний. У нас даже закоренелые коммунисты через неделю занятий пересматривают свои взгляды.

— Коммунисты… у вас?

— Чему вы удивляетесь? И коммунисты, и православные, даже католики есть. В новых условиях у нас принят приоритет национального над политическим и религиозным.

— Я всегда был за такой подход…

Виктор Васильевич был человеком лет сорока семи, со светлыми короткими волосами на продолговатой голове, худощав, жилист, энергичен, быстрого ума. Он посмотрел в глаза Андрею, сказав:

— Вы, Андрей, рассказывайте всё подробно. Можете быть откровеннее. Я знаю, что вы из Системы.

Такой оборот дела удивил Пикина. «Откуда он может знать, что я из Системы? Неужели Система это уже секрет Полишинеля?», — Пикин глубоко вздохнул, посмотрев выше глаз Виктора Васильевича.

— Вы удивлены? Я понимаю: приехать в тайгу и встретиться с человеком, который знает вашу тайну… Однажды я столкнулся с вашей организацией в Питере. Мы как бы сотрудничали, и я вас видел с Николаем Евгеньевичем. Кажется, так его звали?

— Вы сотрудничали с кем? — с ещё большим удивлением спросил Пикин.

— Я представлял интересы группы русских предпринимателей Урала. Мы не могли своими силами решить возникшие проблемы, вот меня и вывели на Систему. У меня хорошая память на лица, а ваше лицо трудно перепутать. Я готов вас услышать.

— У меня к вам просьба в помощи на случай возможных проблем. Точнее, можем ли я и моя невеста расчитывать на приют на вашей земле.

— Девушка тоже из Системы?

— Да.

— У вас могло сложиться ложное представление о нашей организации. Проходным двором мы были в начале становления. Сейчас у нас строгий отбор. Мы не тратим время на бесперспективных и не нужных нам людей. Я знаю о хорошем уровне подготовки ваших сотрудников, и от них вряд ли отказался бы любой человек дела. Но какие «возможные проблемы» вы можете принести с собой? — Виктор Васильевич испытующе посмотрел на Пикина.

— Не исключено, что мы ввяжемся в большую разборку. Я пока не могу о ней говорить. Там политика высокого уровня.

— Ситуация понятна. Как писал Бальзак в «Утраченных иллюзиях», «…существует две истории: лживая официальная история и тайная история, где видны подлинные причины событий». Вы должны прикоснуться к «подлинным причинам»?

— Именно так.

— Да уж. Но если вы, подготовленные люди, не способны сами себе обеспечить безопасность «на дне», то я понимаю уровень возможной проблемы. И мне не хотелось бы переносить вашу проблему на мою структуру родноверов без их ведома. А выносить ваши дела на публичное обсуждение мы тоже не можем. Тут как бы тупик, но из него есть выход. Если честно, мне не помешали бы люди из вашей организации: у нас тут тоже не всё спокойно. Вы наверное заметили охрану на вышках? Давайте поступим хоть и цинично, но мудро. Если вы после отработки своего задания сможете сами добраться до Екатеринбурга и прожить в нём или где-то рядом один месяц, тогда мы вас заберём. Телефон связного я вам дам. Вас устраивает такой вариант?

— Мне выбирать не приходится. Я ваши опасения понимаю и не обижаюсь.

— Вот и замечательно. Люблю умных и смелых людей. А теперь прошу пройти к столу. Сегодня дикий кабанчик для гостя.

За столом Пикин поведал Виктору Васильевичу предание своей бабушки о трёх святилищах, которое его сильно заинтересовало…

На следующий день Пикин покинул Святилище родноверов Урала с уверенностью о гарантированном укрытии. Выехав из Екатеринбурга, Пикин вышел на первой же станции — в Первоуральске. Этот старинный городок с большим сектором старых деревянных домов Пикин присмотрел заранее. Он понимал, что купить дом по поддельному паспорту будет сложно, а вот снять на месяц — вполне реально. Доска объявлений на вокзале предлагала несколько вариантов. Пикин выбрал самый удалённый и дешёвый дом на улице, уходящий в тайгу.

…Июньское солнце поравнялось с низким окном домика и ласково грело щёку Андрея.

— Заснул, сорванец, надо будить. Сейчас покойника понесут, — сказала себе бабушка Андрея, потряхивая сухой рукой пятилетнего внука.

— Бабуля, я спать хочу!

— Я тебе дам спать! Сейчас покойника понесут мимо нас. Нельзя спать, душу утянет с собой в могилу.

— Я умру?

— Если будешь спать, умрёшь!

Андрею так сильно хотелось спать, что страх перед смертью не возникал в его сознании, и он мгновенно и сладостно провалился в сон.

— Вставай, Андрей!

— Ну, бабуля!

— Какая ещё бабуля? Давай вставай! Скоро Базунов приедет, — тряся за плечо Пикина, возмущалась Таня.

— Душу утянет, — сквозь сон шепнул Андрей.

— Он может утянуть и душу, если не проявить нужной бдительности.

— Ты злая. Мне просто приснился сон, что я сплю у бабушки, и она меня будит перед провозом покойника мимо дома, чтобы он не утянул мою душу.

— Я слышала, что в это время к детям в кроватку клали расческу.

— А почему расчёску?

— Не знаю. В следующий раз спросишь у своих язычников.

— Не у язычников, а у родноверов.

— Ну, извини, одно — «нехристи».

— Вот ты пойми, мы тысячу лет молимся чужому еврейскому богу, намаливаем их эгрегор, отдаём им свою энергию. Вот евреи и прут по всем позициям.

— Ну, начитался! Давай-ка лучше поезжай на станцию встречать Базунова. Чую сердцем, привёзёт он нам работёнку.

Базунов был сосредоточен и сер лицом.

— Что-то тяжело я уже переношу дорогу. Извините, цветы не привёз: у вас тут своих цветов, как в раю, — сказал он, отдавая Тане коробку конфет.

Андрей помог снять пальто, заметив, что Базунов сильно похудел.

— Швейцарские! Мой любимый шоколад, — радостно сказала Таня и чмокнула Базунова в щёку.