— Хочу в баню. Я как во сне. Нужно всё смыть, всё, — скидывая одежду, говорила Таня.
— В баню, да. А потом в тайгу, на Урал! Я от всего смертельно устал.
— Андрюша, ну куда мы сейчас поедем? — расстроенно сказала Таня.
— Вот так и поедем. Нам разве трудно собрать сумки?
— Но у меня здесь сад, соления, варенье…
— Ты что, старуха, обалдела? Какой с-а-д, какое варенье?! Нас, может, уже к утру здесь же в этом саду и прикопают. Уходим! И это не подлежит обсуждению. Я тебя силой утащу. Всё! На сборы и баню три, ладно, четыре часа. Там у нас будет новый дом и сад и, главное, у нас будут дети.
— Дети. Хочу много детей. Поедем, милый, ради детей хоть в тайгу.
— Вот, слышу голос настоящей бобрихи! — весело сказал Андрей и крепко обнял Таню.
— Но что с этим домом?
— Я позвоню ребятам из КВЭУ, пусть осваивают наши дома под свою базу. Так что твои варенья и соленья не пропадут.
— Это меня утешает…
Андрей помнил уговор с Виктором Васильевичем о «карантине» до визита к родноверам. Они прожили в Первоуральске месяц в заранее снятом доме, изображая туристов.
После звонка их встретил Юра.
— Быстро вы к нам вернулись, Андрей.
— Сейчас время вещь весьма относительная.
— Да, жизнь штука непредсказуемая, и я бы сказал малообъяснимая. Вот у меня жена брюнетка с карими глазами, я блондин. По законам генетики дети не могут быть блондинами с голубыми глазами. А они у меня голубоглазые блондины. — Поясните мне, вы же разбираетесь в этом.
— Тут надо смотреть на родителей вашей жены. Если среди них есть голубоглазый, то всё в пределах законов генетики. А если нет, то аномалия.
— Аномалия? А, может, законы поменялись?
— Такое тоже может быть. Но для этого должен измениться космос, от которого мы так зависим.
— Может, космос изменился, а мы этого и не заметили.
— Может. Я, Юра, после пережитого готов принять любую реальность.
Машина медленно просачивалась по узкой дороге. Таня, с любопытством разглядывая лес, обронила:
— Где-то здесь, на Урале, в поисках могилы Заратустры погиб мой отец.
— У меня мама родилась под Екатеринбургом, — сказал Андрей, прижимая Танину ладонь к своей щеке.
— У моего отца тоже здесь корни, — сказала Таня, грустно улыбаясь.
— Да вы, получается, почти уральцы. Так сказать, зов предков, — весело сказал Юра и прибавил скорость.
Виктор Васильевич их ждал. Он двинулся навстречу, по гранитной дорожке.
— Милости прошу в нашу «Руну Жизни», — он обнял Андрея и поцеловал руку Тане. — Я рад, что у вас всё сложилось не трагично. Первое время поживёте в гостинице. Если есть деньги, можно решить вопрос с домом. Имеются готовые срубы на любой вкус, земля тоже есть.
— Да, мы хотели бы дом, размером и перспективой на большую семью, — бодро сказал Андрей.
— Вот и хорошо. Нарисуете, что вы хотите, и в наш хозяйственный отдел. Без работы тоже не останетесь, нам сейчас нужны хорошие охотники, — Виктор Васильевич посмотрел на Таню.
— И на кого охота? — спросила Таня.
— На разного зверя, в зависимости от сезона. Но вам охотиться не надо. Вы будете учить стрелять. Каждый должен заниматься тем, что он умеет делать лучше других.
— А что вы предложите мне? — с подчёркнутым любопытством спросил Андрей.
— Вы сами говорили, что у вас опыт в журналистском и издательском деле. Вот и будете этим заниматься. Нас уже много, нужен свой печатный орган.
— Я с радостью. У меня такое дело однажды сорвалось.
— Вот и замечательно, ориентиры выставлены. Отдохните. А завтра пройдёте проверку.
— Какую проверку? — спросил Андрей.
— Вы уж не обижайтесь, но поймите и нас. Безопасность прежде всего. Обычная проверка для новых людей на детекторе лжи. Её даже я прошёл, — улыбаясь, сказал глава уральских родноверов. — И напомните мне, Андрей, вернуться к разговору о предании вашей бабушки. Тут мы кое-что обнаружили интересное. Поговорим. Кстати, туристы из вас получились вполне убедительные.
— Вы следили, — с удивлением спросил Андрей.
— Присматривали, чтобы местные не создали вам проблем.
— Спасибо, — одновременно сказали Андрей и Таня.
Все рассмеялись…
Молодожёны, так их называли местные, решили строиться на территории «Руны Жизни» и с увлечением занялись хозяйственными делами.
— Мне, кажется, что всё это происходит не со мной. Я в тайге с язычниками строю дом, — сказала Таня, прижимаясь к Андрею.
— Ну, во-первых, напоминаю, не язычники, а родноверы. А во-вторых, строят дом мастера.
— Извини, я привыкну. Я даже Перуше сегодня цветы принесла. А за дом мы же платим, значит, строим.
— Ты права, мы его строим. Мы строили его всё это время. Просто мы пока не знали, где будет наш дом. Если Николай Евгеньевич смотрит сейчас на нас сверху, то он за нас рад. Он всегда говорил, что в иудео-христианской цивилизации русский человек чахнет. Надо учиться жить в другом измерении.
— Махатма Ганди говорил: «У Бога нет религии».
— Ещё говорят, что у Бога много имён. Мы с тобой, солнышко, здесь не ради веры в того или иного бога. Мы здесь должны обрести мировоззрение. Без него человек, как дом без фундамента: быстро разрушается или уносится первым же ураганом. А у мировоззрения есть символы. Вот один из них.
Они стояли возле искусно вырезанного «идола» Перуна, в центре Святилища. Тяжёлое от звёзд ночное небо низко висело над тайгой.
— Почему Базунов, перед смертью вспомнил этот древний обряд? — сквозь слёзы спросила Таня.
— Русские боги пробуждаются. Что-то в космосе и в наших душах происходит…
«В этот четверг возле стен Кремля из Москва-реки внезапно всплыл огромный идол языческого бога Перуна. Идол поражал своими размерами — около десяти метров. В воде он стоял вертикально. Как технически это было сделано, пока предстоит выяснить. ФСБ предполагает, что за этой акцией стоят «неоязычники». Движение, набирающее силу в последние годы, продемонстрировало свои возможности. Туристы проявили большой интерес к плывущему Перуну. Некоторые жители и гости Москвы прикладывали руку к сердцу, затем выбрасывали её в небо с криком «Слава России!», «Слава Роду!» (Лента новостей www…).
