Как ни странно, двое-трое не то ожили и попытались оказать сопротивление, не то просто пришли в сознание под конец бойни, и Озбей, почему-то не прибегая уже к своему безотказному оружию, скосившему всех остальных, забил их насмерть ногами и кулаками.
Виктор нагнулся и потрясенно поднял обрывки веревок и тонкий оранжевый платок. Понюхав платок и почувствовав запах дорогих духов, он молча встретился глазами со Старлицем.
Все это с самого начала было ловушкой. Их было двое: Озбей и Гонка Уц. Озбей затащил ее сюда. Хуже того, плохие парни ее захватили, а Озбей освободил.
Озбей и его любовница покинули сцену вместе, торжествуя, в той самой спортивной машине, которая перед этим, уподобившись птице, врезалась в стену. При этом она не потеряла стекол, не обронила ни чешуйки краски. Правда, на полу остались лежать обугленные покрышки с ее колес.
Старлиц и Виктор вышли на свежий воздух, молча ежась. Говорить было не о чем. Случившееся не поддавалось описанию. Для такого нагромождения чудовищных нелепостей не было ни английских, ни русских выражений.
В кронах деревьев чирикали птички. Зета, терпеливо караулившая свой пост, посмотрела на Старлица и, разом побелев, испуганно спросила:
— Что там произошло, папа?
Старлиц хотел было ответить, но издал только нечленораздельное мычание. Слов у него не нашлось. Ему показалось, что он навсегда лишился дара речи.
И тут ожил его спутниковый телефон. Старлиц обнаружил, что способен вертеть головой, даже нажать клавишу ответа и выдавить ритуальное «алло»:
— Deus ex machina[89]. — Голос в телефоне был далекий, неузнаваемый, со смазанными интонациями.
— Что это значит? — простонал Старлиц.
— Попробуй произнести это вслух. Скажи: «Deus ex machina».
— Зачем?
— Deus ex machina, «дух из машины» — моя сюжетная линия. У тебя тематический затор, Старлиц, кризис главного повествования. Ты не можешь двинуться ни вперед ни назад. Безвыходная ситуация! Но тут появляется бог в сверхъестественном летательном аппарате и спасает тебя. Это я о себе. Пришел мой черед. Улавливаешь?
— Вроде… — Старлиц растерянно почесал потную голову. — Это Тим из «Эшелона»?
— Он самый, прошу любить и жаловать. Старлиц поглядел по сторонам. Виктор смотрел на
него с удивлением, ужасом, неуверенной надеждой. Зета не сводила взгляд с деревьев, широко разинув рот и вобрав в плечи голову.
— Не вижу, кого мне жаловать, Тим.
— Посмотри вверх, — посоветовал Тим. Старлиц послушно поднял глаза к синим небесам.
Разведывательный спутник?..
— А вниз?
Датчики движения? Сейсмографы?
— Вокруг! Видеокамеры?
— Не потеряй штаны! — радостно сказал Тим. — Левая вставка, правая вставка. Точка с запятой, перенос, скобка открывается.
— Эй, папа, — неуверенно проговорила Зета, тыча пальцем в воздух. — Кто это? Чего ему надо?
— Какой он из себя? — спросил Старлиц.
— Похож на Билла Гейтса. Если бы у Гейтса были более сильные очки и жалкая официальная должность.
— Ха-ха-ха! — засмеялся в телефоне Тим. — Какое чувство юмора! Позволь пожать тебе руку, девочка! Можешь называть меня дядя Тим.
— Он говорит, что хочет пожать тебе руку, — передал Старлиц. — Говорит, что его зовут Тим.
— Слышу, слышу! — Зета схватила воздух, яростно тряхнула рукой, поморщилась, когда невидимка потрепал ее по голове.
— Настал момент истины, — сказал механический голос Тима. — Охранять беззащитную американскую молодежь от угрозы международного терроризма — вот моя задача.
— Что происходит? — неожиданно крикнул Виктор. — Что за уродливая черная тень там, в лесной чаще?
— Он говорит, что помогает нам, — сказал Старлиц.
Виктор дернул ногой, вскрикнул, схватился за поясницу. Его бумажник, выпорхнув из кармана, раскрылся, в высокую траву полетели визитные карточки и денежные купюры разного достоинства.
— Велите ему прекратить! — потребовал Виктор.
— Тим, — сказал Старлиц в телефон, — мой партнер недоволен твоим вторжением в его частные дела.
— Пусть катится! — бойко ответил Тим все тем же неодушевленным голосом. — Куда ему деваться? Русский панк остался с пустыми руками. Он мелкий статист. Интереса для наблюдения не представляет.
Виктор отчаянно сверкнул глазами. Происходящее его категорически не устраивало.
— Остынь, Виктор, — посоветовал ему Старлиц. — Сейчас я скажу тебе важное словечко: это «Эшелон».
— Вы сказали «Эшелон»?
— Не слыхал? Произнести по буквам?
— Конечно, слыхал! «Эшелон» — легендарная капиталистическая система глобального наблюдения, наивысшее достижение темных сил, воюющих с прогрессом!
— Это близко к действительности.
— «Эшелон» — совместный проект Великобритании, США, Австралии и Новой Зеландии. Они подключаются к подводным линиям связи и используют шпионские спутники «Аквакейд», «Риолит» и «Магнум». Шпионят за Интернетом и держат под контролем электронную почту по ключевым словам.
— Заткнись! — посоветовал голос Тима в телефоне. — Это секретные сведения.
Старлиц пристроил телефон на плече и, щурясь, уставился на солнце.
— Ты видишь Тима, Виктор? Сам я слышу его по спутниковому телефону, но ни черта не вижу. Этот парень абсолютно невидим.
— А я вижу какого-то черного уродливого психа, — доложил Виктор. — Похоже на безликий кошмар, растекшийся по всей Земле.
— Что видишь ты, Зета?
— Я его отлично вижу и слышу, даже чувствую его запах. Он редко меняет одежду.
— Я слишком занят, — пожаловался Тим.
— И вообще, он смахивает на одного мерзкого типа, моего учителя математики. На переменках он заглядывал нам под юбки.
— Девочки не любят математику, — проворчал Тим. — Двоеточие, дефис, левая скобка.
— Математика мне нравится, Тим. А ты — нет.
— В общем, хватит мне терять с вами время! — фыркнул рассерженный Тим. — У меня восемнадцать акров в пещерах под Форт Мид занято старым «Крэем»[90], и нам надо еще сделать апгрейд перед Y2K.
— Могу себе представить… — кивнул Старлиц.
— Зачем ты притащил эту девчонку в эпизод третьего уровня национальной безопасности? Это непрофессионально. Вам, болванам, просто повезло, что я появился.
— Тебе не надо было появляться, Тим. Я тебя не звал. Не знаю, зачем ты здесь. — И Старлиц небрежно пожал плечами.
