— Вчера вечером? Джайлс сказал, что у него собрание масонов. Слушай, — с надеждой воскликнула Орла, — ты уверена, что это правда?
— Вот. — Милли бросила на кофейный столик конверт с только что проявленными фотографиями. — Там еще кое-что есть. Чек, которым Джайлс пытался меня подкупить, чтобы я не раскрывала рот. Я приготовлю нам чаю.
Вино было бы лучше, но Орле не стоило сейчас сильно напиваться.
Через десять минут Милли вернулась с кухни с двумя кружками чая и — ввиду отсутствия «Твиглет» — тарелкой сандвичей с мармеладом.
Орла сидела бледная, с сухими глазами, а разорванные снимки были разбросаны по кофейному столику.
— Он обещал, — сказала она Милли, ее голос был спокойным. — Он давал честное слово.
Честное слово. Чего оно стоит?
— Мне не надо было рассказывать? — Милли затаила дыхание.
— Надо. Он привел ее на нашу вечеринку. Все эти месяцы он мне врал. Встречался с ней, обманывал меня. Я хочу его убить. Правда. — Она стиснула зубы. — Серьезно, я бы его убила на месте.
Осмелев, Милли произнесла нечто запретное:
— Пожалуйста, лишь бы ты не хотела убить себя.
— Боже, нет. Я этого не заслуживаю. — Тряхнув головой, Орла закурила еще одну сигарету. — Действительно не заслуживаю. Я заслуживаю лучшего. Он чертовски обнаглел. Знаешь, все кончено. Это было последней каплей. Я не собираюсь до конца жизни его прощать, и снова прощать, и все время задавать себе вопрос, когда он снова примется за старое... Скажи, что это за брак?
— Паршивый и никому не нужный, — ответила Милли.
— Джайлс — паршивый муж! Он настоящее дерьмо. — Для выразительности Орла ударяла по столу. — И я не собираюсь это больше терпеть. Я вернусь домой, вышвырну его оттуда и разведусь с ним быстрее, чем ты произнесешь слово... «развод».
— Ладно, хорошо. — Милли вовсе не была уверена, что Орла доведет дело до конца. Когда нужно будет действовать, она может пойти на попятную.
— Ты не веришь, что я это сделаю? — Орла поднялась на ноги, расправила помятое бирюзовое платье и легко улыбнулась Милли. — Я хочу это сделать. И сделаю. Обещаю.
В пять часов первые крупные капли дождя стали падать на землю.
Хорошо, подумала Орла, с удовлетворением наблюдая, как густые угольно-серые тучи проносились по небу. Она хотела, чтобы пошел дождь. Чем сильнее, тем лучше. А еще лучше гроза. Тайфун — это идеально.
Через двадцать минут показалась машина Джайлса. Сурово скрестив на груди руки, Орла следила, как он показался в воротах и подъехал по дороге к дому.
Когда машина остановилась, она знала, что он этоувидел. Свою одежду, разбросанную по лужайке и промокшую от дождя.
Впрочем, не какую-то там одежду. Всю одежду. Все,что у него было, вплоть до нижнего белья.
Джайлс любил приодеться — лужайка была прямо-таки завалена одеждой.
Орла выбрасывала вещи прямо из окна спальни и теперь испытывала глубокое удовлетворение от проделанной работы. Джайлс был очень щепетилен в выборе одежды, он требовал, чтобы каждая рубашка была тщательно выглажена, а каждая пара изготовленных на заказ туфель аккуратно начищена.
Но теперь его вещи не выглядели так безукоризненно, они валялись под проливным дождем, а лучший клубный пиджак, как висельник, болтался на тутовом дереве.
Конечно, как только он увидел, что она сделала, он понял, что все поставлено на карту. Орла взглянула через плечо на пустые гардеробы — а их было много, — протянула руки и распахнула окно спальни. Она наблюдала, как Джайлс вылез из машины и взглянул вверх, на нее.
Он был похож на загнанного зверя.
— Что все это значит?
— О, думаю, ты имеешь общее представление.
— Эта сука, — выкрикнул Джайлс; его волосы песочного оттенка уже потемнели от дождя. В отчаянии он тряхнул головой. — Я знал, что она тебе расскажет. Милая, я могу все объяснить. Честное слово, это не то, что ты подумала.
— Дежавю, — заявила Орла сверху.
— Что?
— Я уже слышала эту реплику. Но в прошлый раз я была настолько глупа, что поверила тебе.
— Но это правда. Слушай, давай сядем, что-нибудь выпьем и все обсудим.
Направляясь к входной двери, он наклонился и поднял свитер «Джегер» — свой любимый.
— Дверь заперта, — крикнула Орла. — Вообще-то, все двери заперты. И я поменяла замки. Потому что ты здесь больше не живешь.
— Орла. Ты неадекватно реагируешь. Это нелепо. — Джайлс печально покачал головой. — Слушай, я весь промок.
— Тебе повезло, что я тебя не пристрелила.
— Открой дверь.
— У меня идея получше. Почему бы тебе не переехать к твоей любовнице?
— Мартина ничего для меня не значит!
Орле это надоело.
— Мне все равно. Я хочу одного — развода.
— Но моя одежда... ты не можешь так поступить!
—Убедись сам, — произнесла Орла любезным тоном, пока он собирал с земли разбросанные трусы. — Да, чуть не забыла. — Она достала упаковку черных пакетов для мусора и бросила их из окна, как гранату. — Они тебе понадобятся, чтобы забрать одежду. Потом не говори, что я тебе ничего не дала.
Ха, это была шутка, всю их совместную жизнь она только и делала, что отдавала ему практически все. Последние десять лет Джайлс даже нигде не работал.
— Позволь мне все объяснить, — крикнул он наверх, зажмурившись, потому что потоки дождя заливали ему глаза. — Я пытался избавиться от нее, но она меня не отпускала. Она меня преследовала...
— У тебя потрясающее воображение, — сказала Орла, собираясь захлопнуть окно. — Знаешь что? Тебе надо писать книги.
Милли уже спала в своей постели, когда в полночь зазвонил телефон. Она слышала, как Эстер, которая еще была внизу, ответила на звонок.
— Это тебя-я, — пропела Эстер, и сердце Милли забилось от страха.
— Орла. — Протягивая трубку, Эстер сделала соответствующее лицо.
Милли знала, что это Орла. Натянув на колени футболку с Робби Вильямсом, Милли села на нижнюю ступеньку лестницы.
Пожалуйста, не будь там, где я думаю, ты можешь быть.
— Привет, это я. Ты ему сказала?
— А? — Голос Орлы был странный и рассеянный. — О да. Я ему сказала. Определенно сказала.
Милли представила Орлу в полной прострации, она бредет в кромешной тьме, под проливным дождем, ее длинное платье и волосы развеваются на ветру, она все ближе к краю утеса.
— Орла? Послушай меня. Где ты сейчас?
— Что? Такая ужасная связь, я тебя почти не слышу.
