поверхность аморфная однородность. Поведение индивида в толпе обусловливается одинаковыми установками, побуждениями и взаимной стимуляцией. Не замечая оттенков, индивид в толпе воспринимает все впечатления в целом и не знает никаких переходов.
Социальная деградация. Становясь частицей толпы, человек как бы опускается на несколько ступеней ниже в своем развитии. В изолированном положении — в обычной жизни — он, скорее всего, был культурным человеком, в толпе же это варвар, т. е. существо инстинктивное. В толпе у индивида обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости. Человек в толпе претерпевает и снижение интеллектуальной деятельности.
Для человека толпы также характерна повышенная эмоциональность восприятия всего, что он видит и слышит вокруг себя.
Часто поведение толпы определяется наличием или отсутствием в ней лидера. Лидер в толпе может объявиться в результате стихийного выбора, а нередко — и в порядке самоназначения. Самозваный лидер обычно подлаживается под настроения и чувства людей толпы и сравнительно легко может побудить участников ее к поведению определенного типа. В других случаях он назначается властью, хотя это тщательно скрывается.
Любое скопление индивидов инстинктивно подчиняется власти вождя. Герой, которому поклоняется толпа, поистине для нее бог. В душе толпы преобладает не стремление к свободе, а потребность подчинения. Толпа так жаждет повиноваться, что инстинктивно покоряется тому, кто объявляет себя ее властелином. Это древнейшее влечение, архетип, устоявшийся веками. Вождь почти всегда мифологизирован.
Люди в толпе теряют свою волю и инстинктивно обращаются к тому, кто ее сохранил. Всегда готовая восстать против слабой власти, толпа раболепствует и преклоняется перед властью сильной. Предоставленная самой себе, толпа скоро утомляется собственными беспорядками и инстинктивно стремится к рабству. Тут лидер или вождь может начать свою религиозную или политическую карьеру. Он должен учитывать, что толпа столь не нетерпима, сколь и доверчива в отношении авторитета. Она уважает силу и мало поддается воздействию доброты, означающей для нее лишь своего рода слабость. Она требует от своего героя силы и даже насилия, хочет, чтобы ею владели, ее подавляли. Она жаждет бояться своего властелина. Власть вожаков очень деспотична, но именно этот деспотизм и заставляет толпу подчиняться. Гитлер и Сталин это блестяще продемонстрировали.
В толпе людей лидер часто бывает только вожаком. Но тем не менее роль его значительна. Его воля — это ядро, вокруг которого кристаллизируются и объединяются мнения. Роль вожаков состоит главным образом в том, чтобы создать веру, все равно какую. Именно этим объясняется их большое влияние на толпу. Однако власть вожаков по сравнению с вождями временна и подвержена разным случайностям. Вожаками бывают и психически неуравновешенные люди, полупомешанные, находящиеся на грани безумия. Как бы ни была нелепа идея, которую они объявляют и защищают, и цель, к которой они стремятся, их убеждения нельзя поколебать никакими доводами рассудка. Есть и еще одно качество, которым обыкновенно отличаются вожаки толпы: они не принадлежат к числу мыслителей, это люди действия. Однако они могут выдавать себя за мыслителей или духовных вождей, даже за спасителей и в этом качестве очень опасны. В таких ипостасях вожаки часто выступают в религиозных сектах, которые способны на самые эксцентричные поступки.
Среди вожаков выделяются люди энергичные, с сильной, но появляющейся у них лишь на короткое время волей, а также люди, обладающие сильной и в то же время стойкой волей, готовые управлять толпой длительное время. Один из важных факторов, определяющих влияние лидера на толпу, — это его обаяние. Оно может складываться из восхищения и страха. Личное обаяние не зависит ни от титула, ни от власти. Оно основывается на личном превосходстве, на военной славе, на религиозном страхе, но не только на этом. В природе обаяния участвует множество различных факторов, но одним из самых главных всегда был и остается успех. Он особенно важен в случае длительного управления толпой, и он обязательно должен быть у вождя.
Механизмами массового поведения может воспользоваться политик с любыми взглядами и любого морального уровня. В таких случаях толпа становится игрушкой в руках лидера. Обычно люди, жаждущие вести за собой толпу, интуитивно владеют приемами воздействия на нее. Они знают: чтобы убедить толпу, надо сначала понять, какие чувства ее воодушевляют, притвориться, что разделяешь их, а затем вызвать в воображении толпы прельщающие ее образы. Толпе надо всегда предъявлять какие-либо идеи в цельных образах, не указывая на их происхождение. Оратор, желающий увлечь толпу, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями — вот способы аргументации для толпы.
Однако не каждый вождь обязан быть оратором, особенно если он управляет массой (например, Сталин). В речи оратора утверждение тогда лишь воздействует на толпу, когда оно многократно повторяется в одних и тех же выражениях: в таком случае идея внедряется в умы так прочно, что в конце концов воспринимается как доказанная истина, а затем и врезается в самые глубокие области бессознательного. Этот прием также вполне успешно применяется лидерами или вожаками толпы.
Нельзя считать, что во всех случаях толпа-стая (скопище людей) ведет себя неразумно, как единый безумный механизм. Многие люди в этих скоплениях ведут себя вполне разумно, преследуя вполне определенные и личные и групповые цели. Вот почему мотивы группового, например революционного, поведения не могут быть сведены только к иррациональному, разрушительному началу. Поэтому не всегда верно утверждение Фрейда относительно невротической связи между лидером и толпой, тем более что не каждая толпа имеет своего ведущего, некоторые группы не подчиняются групповым решениям. Точно так же не каждого, который провозгласил себя лидером, толпа примет в этом качестве. Но если она признала в ком-то хозяина, она может беспрекословно подчиняться ему, формируя некритическое отношение к нему.
Заключение
Человека за всю его историю пытались переделать не один раз. Наиболее заметными были усилия Иисуса Христа и современных лжемессий — Ленина, Сталина, Гитлера …Но если первый был олицетворением добродетелей и солнечным богом, то трое последних — грязными крысами из грязного подземелья. Иисус Христос пытался сделать человека таким, каким был он сам, — любящим, прощающим, милосердным, а упомянутая тройка — противоположно другим — подлым, надменным, коварным, жестоким. Все попытки (и те и другие) ни к чему не привели — человек остался тем, чем был всегда, и не ангелом, и не дьяволом.
Таким образом, мы можем констатировать победу человеческой природы, ее устойчивость, даже незыблемость. Она, биологическая и социальная, остается неизменной. Это позволяет думать, что и все последующие попытки такого рода обречены на провал, и человеку есть чем гордиться.
Люди до тех пор
