может, это просто выдумка людей для организации повседневной жизни? Так или иначе, самое сложное – жить настоящим, хотя «сегодня» и «сейчас» – самые реальные понятия времени, ведь прошлое и будущее, скорее всего, существуют лишь в нашем сознании, тогда как настоящее и есть вечность. Будущего никто не знает, оно самое загадочное. Да и доживем ли мы до этого будущего? Прошлое тоже крайне противоречиво. Память часто обманывает нас, сохраняя самые яркие цвета и самые выразительные образы. Часто оказывается, что мы помним больше, чем было в действительности. Вспоминая в деталях свою жизнь десяти- или двадцатилетней давности, я не раз попадала в ловушку, задавая себе вопросы: «Было ли это на самом деле так, как я это сейчас помню? Неужели я на самом деле так поступила?» Создается странное впечатление, что в прошлом человек похож на двуликого Януса – одновременно знакомый и чужой, – и, возможно, поэтому нам порой трудно узнать себя в далеком прошлом. Если же попросить несколько людей, связанных одной жизненной историей, рассказать, что произошло много лет назад, то курьез обеспечен, поскольку будет предложено несколько версий, и при этом каждый будет уверен, что именно его вариант достоверный. Выходит, что настоящее – это единственное, в чем мы можем быть уверены.
Однако, что бы мы ни думали о времени, важно научиться ценить каждое мгновение и жить, понимая, что следующая минута может стать последней. Очень часто, особенно в молодости, мы откладываем все на завтра и на потом, планируем на годы вперед и живем иллюзорным ощущением бесконечности жизни. Когда же мы наконец понимаем, что все мы смертны, жизнь приобретает совершенно иной смысл, потому что осознание ее бесценности заставляет другими глазами увидеть себя и мир вокруг. Теперь она – не просто приятный сюрприз, а щедрый дар природы, оказавшийся в руках на миг. И ее, словно драгоценную воду в пустыне, боишься расплескать и желаешь, чтобы чаша была бездонной. Знакомое и привычное предстает в другом свете. Теплый ливень на закате майского дня, шум морского прибоя, дивный лунный свет, чарующий осенний листопад, снежные вершины гор и пение птиц – все это не часть земного бытия, а вечное наслаждение, которое хочешь испытывать снова и снова, но с которым однажды придется расстаться навсегда.
Когда мне было лет двадцать, а моему парикмахеру далеко за сорок, он признался, что с возрастом увидел жизнь в ином свете и, как никогда прежде, стал ценить каждый вздох и благодарить каждый час. И хотя мне на всю жизнь запали в душу его слова, в тот момент мне не хватило мудрости до конца понять истинный смысл его признания. Тем не менее очень скоро я не только нашла подтверждение его словам, но и сама прочувствовала все, о чем он говорил. Действительно, с возрастом мы все меньше уповаем на завтра, гораздо больше ценим сегодня и искренне благодарим судьбу за все вчера, которыми она так щедро нас одарила.
После сорока на горизонте жизни брезжит заря смерти. Эта непрошеная гостья с песочными часами все чаще заглядывает в окна наших домов и даже осмеливается негромко стучать в наши двери. И хотя она пока еще не предлагает нам сыграть последнюю партию в шахматы, нам, без сомнения, виден блеск ее отточенной косы.
Рано или поздно мы начинаем задумываться, так ли потратили отведенные нам бесценные часы, дни, недели, годы. Возможно, если бы люди больше ценили время и чаще думали о смерти, то среди нас стало бы значительно меньше «живых мертвецов», напрасно тратящих золотые дни; мы больше рисковали бы и меньше боялись, больше верили в свои мечты и больше любили, легче предавались сиюминутным соблазнам и сладким безумствам, меньше сожалели и раскаивались, больше прислушивались к своему сердцу, меньше интересовались чужим мнением, и тогда могли бы прожить от начала до конца чудесную жизнь.
Глава 36
Дочитав до конца дневник Полины, я задумался, что вдохновляло или заставляло Полину писать. Возможно, желание изливать душу невидимому собеседнику и философствовать, с одной стороны, было для Полины так же естественно и необходимо, как дышать, а с другой – стало отражением ее двойственной натуры, излишне эмоциональной, немного идеалистичной, вместе с тем – прагматичной и склонной к самоанализу.
Мне отчего-то стало немного грустно. Несмотря на то что я с нетерпением ждал встречи с хозяйкой заметок, я опасался, что эпилог у этой истории будет не таким романтичным, как начало.
Я так много узнал о жизни Полины – ее вкусах и увлечениях, взглядах на людей и общество, путешествиях по миру, ее любви и мужчинах, – что героиня виртуального романа, как называл ее Мартин, стала мне по меньшей мере другом. Читая ее записи, я невольно сочувствовал ее страданиям и радовался успехам. Откровенный дневник стал исповедью Полины, и порой мне казалось, что я знаю «исповедующуюся» лучше, чем ее знакомые, друзья и даже семья, но, в отличие от священника, мне непременно хотелось увидеть эту женщину воочию.
Больше всего я боялся, что образ незнакомки, которым я так дорожил, не будет иметь ничего общего с Полиной, которую я должен был в скором времени встретить в «Студии 33». И, конечно, я не мог не думать, как она отреагирует на то, что я прочитал ее дневник.
И вот наступило пятнадцатое ноября. Погода в этот субботний день выдалась неважная: с раннего утра плотные и тяжелые тучи сгустились над городом и погрузили его в мрачную атмосферу. Мост Золотые Ворота и остров Алькатрас были едва различимы в тумане, а ветер валил прохожих с ног. Именно в такие хмурые дни Сан-Франциско отвечает своему прозвищу – город туманов.
Для меня же Сан-Франциско красив в любую погоду, в любое время года. Я люблю этот свободный, терпимый, своенравный город и не хотел бы жить в другом месте. Обаяние и душевная атмосфера Сан-Франциско очаровали меня с первых дней нашего знакомства, и с каждым годом он нравится мне все больше. Многоликий благодаря своему населению и культуре, этот необычный прибрежный город напоминает большой оркестр, в котором гармонично сливаются в единую мелодию сотни звуков и голосов.
Я люблю часами бродить по улочкам, убегающим вверх и вниз по холмам Сан-Франциско. Мне нравится любоваться белой пеленой туманов, окутывающих город мягкими молочными облаками, и наблюдать за разноцветными парусами яхт, рассекающих сине-зеленые воды Тихого океана; а на закате дня меня восхищает мост Золотые Ворота, напоминающий грандиозную арфу, на которой боги ветра играют только им известные мотивы.
По дороге в студию я
