сообщения приходят вдвое быстрее, и ящерка под рукавом беспокоится, мечется по руке вверх-вниз, царапаясь коготками.
Стараюсь отвлечься, тискаю дракона. Тот поминутно фыркает и норовит забраться под куртку. Помимо меня и Кощеева в салоне десяток сурового вида мужиков в бронежилетах поверх чёрной формы и круглых шлемах, и вот они-то Гошку явно нервируют. Хочется думать, дело в магии – не может же группа захвата Особого отдела выдвигаться на дело без защитных амулетов, да и оружие, способное справиться с сильной ведьмой, точно должно быть накачано силой.
Кстати, о ведьмах.
– Вы выяснили, кто такая Маргарита? – спрашиваю у Кощеева вполголоса. Тот морщится, некоторое время молчит, потом вздыхает.
– В современной американской мифологии, – произносит он неспешно, и я слышу в голосе дребезжащие стариковские нотки, – имеется такой персонаж, Супермен. Знаете? – Я растерянно киваю, маг хмыкает. – Ну и вот, представьте – живёт себе обычный человек, работает, даже, наверное, налоги платит. Но как только в городе случается какая-то пакость, у человека в одном месте просыпается шило, он рвёт на себе одежду и летит спасать мир, весь такой в красном плаще и трусах поверх штанов. Местная полиция, конечно, без него справиться со злодеями не может – подозреваю, у бедняг всё рабочее время уходит на то, чтобы как-то поадекватнее вписать все его художества в отчёты.
На последних словах в интонации прорывается раздражение, а то и обида. Во мне тоже на пару мгновений просыпается солидарность государственного служащего, скованного рамками норм и правил, но тут Гошка всё-таки пробирается под куртку, и мне становится не до размышлений: тонкий спортивный топ не защищает ни от когтей, ни от шипов.
Кощеев деликатно ждёт, пока я выковыриваю питомца из-под одежды. Потом кивает собственным мыслям и глядит в пространство расфокусированным взглядом.
– У нас в городе тоже живёт один такой вроде бы обычный человек. Приятная во всех отношениях дама, но иногда на неё, знаете ли, находит. До белья поверх одежды, слава богу, пока не доходило, однако в остальном меня не покидает мысль, что этот придурок в плаще её укусил и заразил жаждой подвигов. – Он некоторое время молчит, потом легонько вздыхает. – Держу пари, она непременно попытается поучаствовать в нашей акции, вот только во что это выльется… Я более чем уверен, что ни один американский супергерой не способен наворотить столько дел, сколько простая русская женщина, которой дали доступ к мощной магии. Горящие кони, бегущие избы, мужчины, спешно эмигрирующие подальше от эпицентра…
Хочется огрызнуться, что для шуточек сейчас вот совсем не время, но я не могу не понимать, что маг нарочно пытается меня отвлечь от ситуации. С некоторым трудом вспоминаю, как могла бы отреагировать на подобное заявление раньше, заставляю себя выразительно скривиться. Он замечает, усмехается и грозит пальцем.
– Только не вздумайте считать меня шовинистом. Для своего возраста я более чем прогрессивен и, например, считаю, что вот вы с работой справляетесь куда лучше, чем Серёженька. Я бы вас, Катенька, и в Особый отдел переманил с превеликим удовольствием. Но Георгий меня за такое ковырялкой своей проткнёт и не поморщится, ибо, по его мнению, нечего хрупким девушкам делать в нашей, цитирую, «поганой конторе». Вот уж кто натуральный шовинист. – Маг каверзно ухмыляется. – Светлый рыцарь в блистающих латах, и-эх… Знаете, как сложно колдовать с дыркой в пузе?
Я не сдерживаюсь и фыркаю:
– А что, приходилось?
– И не такое приходилось. – Его лицо становится хищным. – А-а-а, вот, кажется, мы и приехали.
Желание смеяться тут же пропадает. Однако болтовня Кощеева сработала, меня больше не трясёт. Внутри пусто и холодно, и, хотя Знак Саламандры буквально подталкивает меня, я могу отделить собственные чувства от навязанных магией.
Хорошо.
Дверь микроавтобуса бесшумно открывается, и маг придерживает меня за плечо, пропуская бойцов вперёд.
– Держись сзади, – инструктирует он негромко. – Твоя задача – по моему сигналу вызвать Саламандру, больше ничего не потребуется.
Я отмечаю и переход на «ты», и смену интонации – никаких больше шуточек, маг собран и строг.
– А доказательства… – пытаюсь возразить я, но он пренебрежительно отмахивается.
– Доказательств не хватает для суда, – напоминает он. – А для освидетельствования Саламандры более чем достаточно. Если мы вдруг ошиблись, жечь тебя она не станет, лишь Знак отберёт. Зато если не ошиблись… Да, вот ещё что.
Он вынимает из кармана что-то блестящее на длинном чёрном шнурке и без церемоний надевает мне на шею. Скосив глаза, с некоторым содроганием обнаруживаю скалящийся череп.
– Защита, – поясняет Кощеев и щёлкает ногтем по металлу. – Средненький амулетик, стандартное полицейское снаряжение. Было б время, запустили бы разведку, изучили спектр, подобрали потом индивидуальное из спецхрана, но хоть так…
Череп подмигивает светящимся глазом, но тут же гаснет. Гошка принюхивается, морщит нос и фыркает. Маг выскакивает из машины и подаёт мне руку. Я машинально принимаю помощь и замечаю у него под рукавом браслет из таких же металлических черепов. В тёмных провалах глазниц то и дело вспыхивают белые огоньки, как на ёлочке.
– Черепа со светящимися глазами – это скорее атрибут Бабы-яги, – замечаю я, и голос даже почти не дрожит. Маг поднимает голову, и я едва не отшатываюсь – глаза у него почти такие же тёмные и пустые, как у амулетов, кожа побледнела и туго натянулась, нос хищно загнулся, как ястребиный клюв.
– К ней мы, похоже, сейчас и отправимся, – без улыбки сообщает маг и повторяет: – Держись сзади.
Под ногами хлюпает снег вперемешку с грязью. Пока я выбираюсь из лужи на тротуар, спецгруппа успевает куда-то рассосаться. Оглядываюсь – до салона ещё метров пятьдесят. Кощеев тоже оглядывается, кивает паре мужиков в штатском и, сделав мне знак оставаться на месте, подходит к ним поближе, чтобы о чём-то пошушукаться. Ну хорошо, мне тоже есть с кем поговорить…
Перехватываю дракона под передние лапы и строго смотрю в глаза. Он перестаёт раздражённо урчать, повисает послушной сосиской и так внимательно смотрит в ответ, что я готова поверить, будто он действительно всё понимает.
– Спрячься, – говорю. – И будь невидимым, но рядом, понял?
Дракон облизывает нос, потом тянется ко мне и лижет в щёку горячим мокрым языком, хотя знает, что я этого терпеть не могу. Но, прежде чем я успеваю возмутиться, Гошка буквально растворяется в воздухе. Несколько мгновений я держу в руках кусок упитанной такой пустоты, а потом наклоняюсь и выпускаю его на тротуар. Надеюсь, часть про «находиться рядом» он тоже понял – на плитке отпечатков лап не остаётся, и я понятия не имею, куда он делся. Хотя вот ближняя лужа колышется и брызгается
