чрезвычайных мер. Он мог поехать добровольно…
Я вспыхиваю – в буквальном смысле слова. Кощеев на миг окутывается чем-то белым и искрящимся, от него веет холодом, а когда он протягивает руку и гладит меня по голове, слышится шипение, как от раскалённой сковороды.
– Сам-то понял, что сказал? – интересуется маг даже с некоторой жалостью. Капитан замирает, потом шёпотом матерится. Кощеев кивает, вынимает из кармана свой телефон и коротко командует в трубку: – Спецгруппу в боевую готовность, по моему сигналу.
– Я… могу себя контролировать, – хрипит Князев. Кощеев пожимает плечами:
– Тогда рассказывай. Где она, с кем, зачем вот это всё?..
Он кивает на экран. Капитан стискивает зубы, глубоко вздыхает, потом лезет в карман за телефоном и, прежде чем набрать номер, вздыхает ещё раз – а потом его лицо и голос меняются, как по волшебству.
– Верочка? Здравствуй, душа моя, Князев говорит. Как там нынче твоё начальство? Ругалось на меня? Да накосячил, как обычно, это же я. Ага, сбежал в ночи на самом интересном месте и даже вернуться не пообещал. Вот хотел цветы прислать… У себя? С подругами? А-а-а, этот их клуб… Но он же по пятницам вроде! Слушай, да они ж на меня сейчас коллективно порчу наведут… Шоколад? Какой? Ага, записываю… И тебе, конечно, ты же мой ангел-хранитель!
Он отключает связь и как-то оседает, улыбка выглядит жалкой.
– Даже интересно, – произносит он с наигранной весёлостью. – Верная помощница раз за разом сдаёт мне начальницу – это потому, что я такой обаятельный и прикармливаю её шоколадом, или потому, что я зачарованный идиот, который всё равно, чтоб меня, никому ничего не расскажет, и она об этом знает?!
Он грохает кулаком по столу, потом сплетает пальцы в замок, подаётся вперёд и начинает говорить – медленно, с явным усилием, то и дело сбиваясь на попытку защитить и оправдать. Кощеев всякий раз укоризненно качает головой и задаёт уточняющие вопросы – спокойно, вежливо, но капитан кривится, морщится, и, хотя возвращается к теме, для этого явно приходится прилагать нешуточные силы. Я кожей чувствую, как внутри него что-то гнётся, гнётся, ещё немного – сломается…
… Да, экспертиза хамелеоньих когтей показала, что он действительно мог оцарапать Алёну перед смертью и яд похож на те самые редкие медицинские препараты. Но прямых доказательств, что тварь принадлежала именно Элис, не имеется. Нет, никто не опрашивал по этому поводу ту же Верочку, но…
(Пауза, нецензурная брань.)
… Да, Элис как-то упоминала, что собирается с подругами, учит их простейшей магии, но ничего противозаконного, просто… Ну, может быть, немного, но это же были слабенькие зелья…
(Снова пауза, по истечении которой Кощеев участливо интересуется, не такие ли зелья имеются в виду, за которые были отправлены в колонию «вот эти девочки». Мне не видно списка, который он показывает, но лицо капитана искажает болезненная судорога.)
… А то, что следы приворота в анализах совпадают, ничего не говорит об изготовительнице, к тому же ни министерские духи, ни Ильин выступать в суде не станут, а кулон в виде хамелеона к делу не подошьёшь, у него вот такой же…
(Мат безо всякой паузы. Серебряный хамелеончик на оборванной цепочке летит на стол, Гошка прыгает, хватает украшение двумя лапами, рычит. По красной чешуе бегут чёрные и рыжие разводы.)
… Элис не была ведьмой до Контакта, но у неё был учитель… Имя не говорила, просто Наставник, инструкции присылал во сне, очень древние заклинания… Она работала, чтобы ему помочь, и кто б знал, что речь не о деньгах… Но магическое пламя над свежей могилой могут вызывать и другие процессы, а «черную метку» видела только Маргарита, а кто она такая!..
(Кощеев прикладывает палец к губам и качает головой. Князев замирает, растирает ладонями лицо и снова ругается.)
… А Сашка и вчера полез сам, и сегодня мог сам полезть, и да, другие мужики у неё были, и он, Князев, не задумывался и не возражал, а то, что после совместных ночей он чувствовал слабость и давление падало, так это просто…
– Возраст? – участливо интересуется Кощеев. – Таблеточек надо попить… Или зелья какого особого?
Капитан издаёт сдавленный рык и утыкается лбом в сложенные на столе руки. Разговор занял минут пять, а мне хочется сделать то же самое, настолько тяжело видеть и ощущать всегда уверенного в себе Князева морально раздавленным. Сгребаю со стола недовольного дракона, выковыриваю из его когтей цепочку. Маг тут же протягивает руку, несколько секунд разглядывает украшение, пожимает плечами, заглядывает в экран притихшего телефона и нехорошо щурится.
– Учитель, значит. Древний, значит. И штучка эта симпатичная, и ножичек вон тот, на картинке, с узорчиками… Знаете что, дорогие мои? Я лучше объяснительную лишнюю напишу в случае ошибки, чем позволю случиться тому, что, как я подозреваю, уже нависло над нами большой и тяжёлой жо… Простите, Катенька.
– Одной объяснительной не отделаешься, – глухо возражает Князев, не поднимая головы. Кощеев легко пожимает плечами:
– Это уже не твоя забота. Будешь тихо сидеть или охрану к тебе приставить на всякий? И телефончик сдай, чтоб не было соблазна кралю твою предупредить. Посидишь на городском, заодно организуешь…
Он быстро называет номера статей, частей и пунктов. Князев вздрагивает, выпрямляется, несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, потом капитан медленно кивает и протягивает телефон – как мне кажется, даже с облегчением.
– Сделаю, – произносит он почти спокойно. – А ты ставь свою охрану, потому что если вдруг… Ну его к лешему, такое счастье.
Я перевожу взгляд с одного на другого, намереваясь задать пару вопросов, но тут снова жужжит пришедшее сообщение, и почти сразу брякает телефон Кощеева. Тот переводит взгляд с экрана на экран, благостно улыбается и подносит трубку к уху.
– Матвеев, работаем. Схема альфа-три. – А потом он легко касается моего локтя, и улыбка его становится хищной. – Нам пора, Катенька, идёмте. Нет-нет, не смотрите, за пожар в Управлении МВД я отвечать не согласен… Ну что такое!
Он почти успевает выхватить телефон у меня из-под носа, но я рефлекторно ловлю его за рукав и вглядываюсь в экран.
Чёрная простыня.
Алые лепестки.
Два знакомых тонких шприца.
Серебристый флакончик.
«Приезжай, попрощаешься. Если успеешь».
Глава 24. О мифологии и жертвоприношениях
К месту нас везёт чёрный микроавтобус с тонированными стёклами. Телефон Кощеев у меня всё-таки отобрал и поставил на беззвучный режим, чтобы я не вздрагивала от каждого пиликанья. Но я всё равно вздрагиваю – чудится, что, когда я не смотрю в экран,
